Черный трафик
Шрифт:
Удар пришелся сипатому в грудь. Масса тела Антона не позволила его противнику удержать руку. Перевернувшись через голову, Антон оказался на корточках в позиции готовности как к прыжку в любую сторону в случае опасности, так и броску навстречу противнику. Но сипатый, грохнувшись на песок, опять недоуменно крутил головой. Он потирал ушибленную грудь и смотрел на своего дружка в лодке, который готов был уже ржать над этой схваткой. Недоумевать было над чем. Высокий, но не отличающийся огромными мышцами противник, оказался вертким, как угорь, и таким же скользким.
— Это тебе не то, — кривя в усмешке губы, сказал
Луза, как назвал дружка мужик, обреченно махнул рукой и поднялся, отряхивая штаны от песка.
— Ты откуда такой шустрый, землячок? — спросил мужик в лодке. — Каких мастей-то? Вроде и не хозяйский?
Речь шла о воровской «специальности», о судимости. Своего рода проверка. Как поведет себя незнакомец, начнет ли косить под бывшего зэка? Раскусить ложь несложно, потому что привычки, манеры, лагерный налет — все это практически неистребимо. И очень сложно все это имитировать, если ты в этой среде не провел годы. Незнакомец, так ловко уложивший два раза Лузу на землю, явно никогда в колонии не сидел, хотя манера общения у него была вроде как и своя. То есть за мента, желающего проникнуть в воровскую среду, вполне мог сойти.
— Не хозяйский, — отряхиваясь, легко признался Антон, показывая, что блатную терминологию он немного понимает. — Не был и не стремлюсь пока. А вы чего тут такие агрессивные? На людей кидаетесь.
— А мы шутейно, — пояснил все с той же усмешечкой мужик. — Мы тут пошутить любим. Как тебя кличут? Погоняло кто из авторитетных давал?
— Слышь, — Антон небрежно вошел в воду по колено и поплескал себе на лицо, — я человек без принципов, живу сам по себе, хотя ваш закон уважаю. Взносы со своих доходов на общее дело делаю всегда. Только ты меня в вашу среду не сватай. Зовут меня Антохой. Один уважаемый человек звал Антохой Белым, но я не претендую. Мне это фиолетово.
— Парень ты шустрый, далеко пойдешь. Как считаешь, Лысый? — встрял в разговор Луза. — Ты чего тут потерял?
— Интерес у меня к этим краям есть. Только если что не так, то вы сразу и скажите.
— Что за интерес? — спокойно осведомился тот, кого назвали Лысым.
— Икра, — ответил Антон.
— Лучше бы ты самолет «Боинг» захотел, — гулко заржал Луза. — Икры ему…
— Икра, говоришь, — без всякого выражения проговорил Лысый. — Икра — дело хорошее, когда она кабачковая. Только ты, парень, ненароком не просчитался? Дела не на берегу делать надо. Их надо делать с теми, кто ее имеет. А мы что, мы — рыбаки, правда, Луза?
— Ага, — вытирая глаза, согласился здоровяк. — Особенно я. И ночь не ем, и день не сплю, все рыбку ловлю.
— Хорош ржать, — нахмурился Антон. — Вы меня сведите с кем считаете нужным, а уж я сам поговорю, объясню, если надо.
— Ладно, — расплылся в улыбке Луза. — Наше дело десятое. Икорки хочешь? Гони бабло, и будет тебе икорка. Хоть тонну!
— Луза! — вдруг резко остановил своего дружка Лысый.
Здоровяк оглянулся на мужика в лодке и перестал улыбаться.
— Ладно, — уже серьезно сказал он Антону, — говори, где живешь, в какой гостинице. Придут к тебе люди, побазарят.
— Ага, — ухмыльнулся Антон, — щас! Я что, не понимаю, что вы тут вдвоем ничего не решаете. И «бригадир» ваш тоже ничего не решает. Я ведь случайно на вас двоих наткнулся, а вы думаете, что
Он подобрал свои ботинки, вытряхнул из них песок и, усевшись, натянул их на босые ноги. Мужики молча наблюдали, как он обувается, как раскатывает джинсы, как поднимается на ноги, засовывает носки в карман. И только когда незнакомец удалился на расстояние нескольких десятков метров, Луза полез в карман и достал мобильный телефон. Не сводя взгляда с Антона, он нажал одну кнопку на телефоне.
— Але! Это Луза… Я тут Лысого на берег отправляю. Тут такое дело — объявился какой-то Антоха из Самары. Мутный очень. Че? Не знаю, про икру шуршит. Лысый считает, что мент он…
Глава 6
Было жарко и душно. Антон невольно посмотрел на небо в поисках собирающихся дождевых или даже грозовых туч. Мысль о будущей грозе навеяла пердчувствие, что Быков будет очень недоволен демаршем Антона на берегу. Соваться к уголовникам без всякой подготовки, без прикрытия, причем ясно же было, что они имеют отношение к контрабанде, к незаконному лову. И вышел Антон как раз на тех, кто с рыбаков улов собирает и вывозит с берега куда-то в укромное место. Появление любопытного незнакомца, задававшего вопросы как раз «в кон», естественно, наведет любого уголовника на мысль, что он подослан правоохранительными органами. Реакция преступников? Вполне предсказуемая и однозначная, учитывая, о каких деньгах идет речь, — «перо» в бок, «маслину» в «скворечник», или как там они еще говорят.
Правда, возможен и другой вариант развития событий. Антон считал, что убить его могут попытаться, но, если он будет осторожен, если не откажется от своего интереса, у него есть шанс вступить в связь с хозяевами этого бизнеса. Тут партия может оказаться беспроигрышной, главное — выжить. Риск? Да, большой риск, но зато есть и гарантии успеха. А без риска он тут хоть год проживет, год потолкается среди чиновников, должностных лиц и торговок на базаре, но так ничего и не узнает. И на шаг не подберется к цели.
В минуты опасности у Антона всегда возникало одно и то же ощущение. Это как раздвоенность, как попытка взвесить все «за» и «против». В армии было немного по-другому, там оценивались риск и важность боевого задания. Они соотносились, и принималось решение. Это тоже боевое задание, но там были учения, маневры, а здесь конкретная жестокая и кровавая борьба с преступниками. А риск оценивался, с точки зрения Антона, одной жизнью и поимкой, разоблачением, доказательствами преступной деятельности высокопоставленного офицера полиции. Пресечение этой деятельности, привлечение к ответственности главного преступника в погонах и всех его помощников стоили такого риска.