Черный верблюд
Шрифт:
— Это все, что вы можете мне сказать?
— Да.
Юлия была готова расплакаться.
Чан обратился к горничной:
— Вы можете идти.
— Слушаюсь, — ответила Анна и, бросив многозначительный взгляд на Юлию, вышла.
Чарли вздохнул, по-видимому, и его начинала одолевать усталость. Он поднес кольцо к свету и внимательно осмотрел его. "На внутренней его стороне была надпись: «Шейле от Денни».
Находилась ли смерть Денни Майо в какой-нибудь связи с гибелью Шейлы?
Обернувшись, Чарли увидел, что
— Юлия, дорогая, Чарли верит вам! Не так ли, Чарли?
— Разве я смею сомневаться? Уверяю вас, мисс Юлия, меня гораздо в большей степени заботит ваше состояние. Мистер Бредшоу и я сейчас уедем и вы сможете отдохнуть. Желаю вам от всего сердца спокойной ночи.
С этими словами инспектор вышел, Бредшоу кивнул Юлии и последовал за ним. Джессуп, закрывая за ними дверь, с трудом сдерживал зевоту.
На дорожке стояла машина Чана. Он тяжело плюхнулся на сиденье и открыл дверцу Джиму.
— Очень трудное дело, — заметил после некоторого молчания Бредшоу.
Чан кивнул.
— Я почти ничего не добился, — сказал он.
— Как бы там ни было, но в одном я уверен, — решительно заявил юноша.
— В чем именно?
— В том, что Юлия абсолютно непричастна к этому делу.
Чан улыбнулся.
— Ваши слова порождают в моей душе воспоминания.
— О чем?
— О молодости, о любви. Разумеется, с тех пор прошло немало времени — я отец уже одиннадцати детей, но воспоминания еще живут во мне. Я тоже тогда витал в облаках.
— Уверяю вас, я сужу совершенно беспристрастно.
— В таком случае мне остается прийти к выводу, что луна на Гавайях нуждается в том, чтобы ее срочно отправили в починку, Она утратила свою волшебную силу.
Чан затормозил перед зданием редакции. Выходя из машины, Джим бросил на инспектора украдкой взгляд и спросил:
— Я полагаю, что пока не смогу получить его обратно?
— Нет, к сожалению, — ответил Чан.
— О чем вы, собственно говорите? — невинно осведомился Джим.
— О том же самом, о чем и вы, — усмехнулся Чан.
— Я имел в виду мой носовой платок, который вы забрали у Мартино.
— И я тоже его имел в виду.
— Так вы знали, что платок принадлежит мне?
— Да. У него в уголке есть маленькая метка — буква «Б». К тому же у вас не было платка, которым вы могли стереть пот со лба. Я восхищался вашим самообладанием. Вы полагаете, что платок был вытащен у вас из кармана?
— Я полагаю, что это было именно так.
— И когда это случилось?
— Не знаю. Должно быть, пока я был в воде.
— Вы в этом уверены?
— Во всяком случае, это единственное объяснение, которое приходит мне в голову.
— А почему вы не сообщили мне об этой пропаже?
— Во-первых, я не сразу это обнаружил, во-вторых, не придал этому значения, в-третьих, мне не хотелось быть в центре внимания. Но позвольте мне взглянуть на платок.
Чан
— Да, действительно мой, — сказал Бредшоу, рассматривая платок. — Эта история становится все более загадочной.
Чан забрал у него платок и спрятал в карман.
— Как видите, у меня есть основания препроводить вас немедленно в тюрьму.
— Не шутите так, — сказал Джим. — Поверьте, я не убивал мисс Фен.
Помолчав, он добавил:
— Этот платок мог бы мне пригодиться еще сегодня.
— И мне тоже, — улыбнулся Чан.
— Ну что же… До встречи, Чарли!
— До свидания. Только прошу вас не говорить ни с кем об этом платке, в противном случае мне придется принять кое-какие меры.
— Хорошо. Это останется нашей тайной.
Глава 11
В ГОНОЛУЛУ В ПОЛНОЧЬ
Чан поехал в полицейское управление и поспешил к своему начальнику.
— Хэлло, Чарли! — приветствовал тот инспектора. — Судя по вашему виду, дело не из простых? Вам удалось что-нибудь выяснить?
Чан покачал головой.
— Боюсь, мой отчет займет много времени, мистер Джексон, — сказал он, взглянув на часы.
— И все же я хочу выслушать его.
Чан, устроившись поудобнее в кресле, рассказал Джексону о том, что произошло на вилле. Он начал с описания места совершения преступления, упомянув о том, что оружие, которым была убита Шейла Фен, не обнаружено, о переведенных стрелках часов, об исчезновении булавки, которой были приколоты орхидеи.
— Очень любопытно, — заметил Джексон, закуривая.
Чан пожал плечами.
— Очевидно, Шейла Фен была свидетельницей смерти Денни Майо.
— Великолепно, вот вам и мотив совершения преступления! — воскликнул Джексон, выслушав историю, которую покойная поведала Тарневеро. — Если бы она назвала имя убийцы, как ей это посоветовал Тарневеро…
Чан недовольно поморщился и рассказал о том, как в его руки попало письмо и как он вновь лишился его.
Джексон покачал головой.
— Никогда бы не поверил, что с вами может случиться такая штука.
— Но это письмо не имеет особого значения, — продолжал Чан. — Позже я нашел его под ковром. Меня больше интересует разорванная фотография.
— Кому-то было необходимо лишить вас возможности увидеть эту фотографию, — заметил Джексон.
— Вот и я пришел к тем же выводам.
Затем Чан рассказал о Роберте Файфе и Смите.
— Мы сняли у Смита отпечатки пальцев и отпустили, — сказал Джексон. — Он не способен убить даже мухи.
— Несомненно, вы правы, — согласился инспектор.
Сообщение о неожиданном признании Файфа, к тому же оказавшемся ложным, заставило Джексона призадуматься. Чан доложил также о носовом платке, который оказался в кармане Мартино и в котором были обнаружены осколки стекла, и о несколько запоздалом признании Бредшоу.