Черти поневоле
Шрифт:
Крадучись, они обогнули кусты и остановились возле калитки Шлоссера.
– Это что? – спросил Толян, показывая на механическое пугало. – Сторож вроде?
– Здорово, мужик! – идиотски осклабился шеф, подходя к пугалу развязной походкой. – Как пройти в библиотеку?
Пугало развернулось, подняло костлявые руки и изо всех сил стукнуло Эдика по ушам.
– Вай! – взвизгнул шеф, схватившись за голову и присев на корточки. – Ты чего дерешься? Баран! Тьфу, Толян! Покажи ему карате!
Толян, рассыпая искры, встал в стойку,
– Чего смотрите? – заорал Эдик. – Наших бьют! Навались, пацаны!
Бандиты скопом бросились на крутящееся и размахивающее руками чучело. Послышались сочные, тугие удары, кто-то завопил, схватившись за нос. Толян повис у чучела на плечах и завращался вместе с ним, ухитрившись каблуком заехать шефу в глаз. Однако и чучело не выдержало такой нагрузки. Слишком велик был совместный вес братков. Механический мужик крякнул и повалился на землю, придавив Эдика, Толяна и Серого. Колян навалился на них сверху и ткнул кулаком кому-то под ребра. Серый крякнул и затих. Его рука безвольно откинулась и угодила шефу по зубам.
Несколько минут братки разбирались, где, кто и что. Наконец, охая и однообразно ругаясь, они уселись на траву.
– Братцы, да это же робот! – ахнул Толян, приглядевшись к поверженным останкам.
– Какой же он робот, если он дрался? – простонал Серый, потирая вывихнутую в свалке челюсть.
Шеф с трудом разлепил заплывший глаз, посмотрел на механического мужика, глухо вскрикнул, вскочил и принялся на нем плясать, втаптывая остатки разломанного механизма в пыль. Когда с врагом было покончено, он помог Серому подняться, оглядел свой отряд и скомандовал сдавленным шепотом:
– Только тихо!
Они подошли к забору.
– Хто там? – неожиданно откликнулся сварливый женский бас. Это пришел в себя запорный механизм калитки.
– Ой! – Эдик от неожиданности присел. – Что за фигня?
Лисипицин как тень вынырнул из кустов.
– Это тоже механизм! – шепотом пояснил он и снова спрятался. Вид у Рудольфа был предовольный, как у кота, объевшегося сметаны.
«Мы звездюли получаем, а он сидит себе в кустах и в ус не дует! – неприязненно подумал шеф. – Сминусую десять процентов!»
– Тоже механика, – пояснил он пацанам. – Как тут чего открывается? Серый, давай!
– Действуй, Маня! – донеслось из кустов, и кто-то гнусно захихикал.
«Еще минус десять процентов!» – мстительно подумал шеф.
– Она вбок отъезжает, – наконец разобрался Серый и вцепился ногтями в штакетину, – помогайте!
Пыхтя и сопя, братки навалились на дверцу. Внутри что-то натужно заскрипело, и калитка стала медленно отъезжать в сторону.
– Навались, навались, придерживай! – командовал шеф, суетясь рядом. – Так, хорошо! Еще, еще, ну!
Наконец дверца отворилась настолько, чтобы пропустить одного человека. Набравшись смелости, шеф сунул голову внутрь и огляделся.
– Порядок, пацаны! – сказал он, увидев совершенно пустой двор. Однако брошенное им слово братки поняли превратно.
– Чего? – переспросил Серый, автоматически разжимая руки.
В то же мгновение калитка с каким-то торжествующим скрипом сомкнулась на шее шефа. Эдик заверещал, будто его начали резать, задергался и вдруг как-то остекленел. Из раскрывшегося рта вытекла ниточка слюны.
– Кранты шефу! – ахнул Толян, не делая попытки освободить Эдика.
«И с тебя, гад, минус десять процентов», – отстраненно подумал Эдик, не в силах произнести ни звука. Зато Колян ухватился за створку и начал толкать ее, багровея от натуги.
«А Коляну – плюс, – подумал шеф с благодарностью. – Ну не десять… Хватит и пяти. За такое дело не жалко. Накину четыре процента, не меньше. Три точно. Даже один процент и то – крутые бабки!»
Наконец шефа вызволили и кое-как протиснулись следом. Серый и Толян повели остальных к спрятанным сокровищам.
– Тут они, – прошептал Серый, – мы их досками прикрыли.
– И трубу сверху положили, – напомнил Толян.
– Заткнитесь! – зло прохрипел Эдик. – Ищи давай!
Братки подошли к куче стройматериала и принялись обшаривать все вокруг в поисках сундуков.
– Чего это вы так много всего навалили? – злился шеф. – Никак не долезешь!
Братки нервно перекладывали с места на место доски, балки, швеллера, какие-то трубы, бетонные блоки, оконные рамы.
Серый и Толян давно уже поняли, что сундуков здесь нет, но признаться в этом сейчас было страшно. Особенно после того, как шеф уронил бетонный столбик и долго выл, скача на одной ноге.
В конце концов последняя доска была убрана, и Эдик непонимающе уставился на Серого с Толяном. Его правый заплывший глаз неожиданно широко раскрылся и глянул на братков с горьким упреком.
«Минус десять процентов», – разом подумали Серый и Толян.
– Может, в другом месте поискать? – робко предложил Толян, а Серый сложил длинную шею пополам и зажмурился.
Некоторое время Эдик глубоко дышал, бормоча про себя:
– Я спокоен! Я совершенно спокоен!
– Надо в доме пошуровать, – неожиданно высказал глубокую мысль Колян. – Вдруг пацанам показалось, что они золото спрятали?
– Ладно! – наконец выдохнул шеф. – Наше дело правое. Победа будет за нами! Старик наверняка дома. Это он все придумал. Лисипицин не зря предупреждал. – Наклонив рога, Эдик сделал шаг к двери. – Ну держись, механик! Теперь точно запорю!
Дверь оказалась заперта. Эдик вытащил из кармана фомку, но тут его внимание привлекла записка на двери.
– Серый, посвети! – скомандовал шеф.
Серый подошел, надулся, заискрил, и призрачный зеленый свет выхватил из мрака странную надпись: «Дерни за веревочку, дверь и откроется!»