Чертов angel
Шрифт:
Борясь с нехорошими предчувствиями, Нюся не спеша подходила к Ирининому дому. Зная сложную натуру подруги, она, прихватив по дороге пакет еды, пошаталась поодаль для приведения себя в состояние бодрой решимости и теперь звонила в знакомую дверь.
— А, это ты, — рассеянно приветствовала Ира Нюсю.
В доме пахло затхлостью и, почему-то, мышами. Цветы завяли прямо в горшках, своими трупиками навевая мысли о покойницкой. Торжествовали только откормленные пауки с выводками паучат. Одна супружеская пара не постеснялась свить сети
На Ирине были несвежие белые носки и едва прикрывающая зад мятая-перемятая красная бесформенная футболка с золотой надписью «VERSACE» под не менее золотым кругом, в котором красовалась странная синяя рожа. Были ли под футболкой трусики, Нюся не поняла, поэтому стыдливо отводила взгляд, предпочитая обозревать приятельницу исключительно выше пояса.
— Ты, случаем, не заболела?
— Так, подташнивает немного…
Ирина молча выхватила пакет и сутулясь пошла в сторону гостиной. Где принялась выгружать продукты на захламленный стол.
— Что тут у тебя? Курица? Ветчина? Сыр? Я все это теперь не ем. У меня диета. Секс полюс кекс. Шучу. А вот за помидоры спасибо. Хлеб тоже забери себе. Там сплошные углеводы. Жаль, овсянку ты не догадалась захватить… Овсянка — это наше все. Ее даже есть не надо. Запаришь кипятком, а потом водичку выпьешь. Помогает. Посмотри — похудела на четыре кило, и это не предел.
— Ты на сушеный огрызок от яблока похожа.
— Сама ты… Говорят, ребенком обзавелась? Стырила у кого? Не пыхти. Завела и завела. Кому какое дело. Ну, флаг тебе в руки. Хапнешь еще горюшка. Теперь никакой личной жизни. Одни заботы и никакой благодарности. Что пялишься, будто сама не знаешь, что я правду говорю. Подгузники-фигузники, бессонные ночи…
Нюся временно потеряла голос, чем снискала одобрение Ирины, которая посчитала молчание знаком согласия. Она вообще умными считала только тех, кто с ней не спорил.
— Да вижу я — ты сама уже не рада, так что переиграй все, пока не поздно. Импульсивная ты наша. Вечно, сначала сделаешь, а потом расхлебываешь. Неужели тебе вдруг захотелось возиться с пеленками-распашонками?
— Олег гораздо старше, — на всякий случай уточнила Нюся.
— Ого! Так тебя на малолеток потянуло! — похабно ухмыляясь, всхохотнула Ирина.
Сомневаясь, что лучше — дать в морду или сохранять спокойствие, Нюся в который раз сочла нужным промолчать.
— Я завтра в Город уеду, — неожиданно пронзительным голосом сообщила Ирина.
Судя по всему, с поездкой в Город она связывала большие надежды.
— К нему?
— Ага. Только Он пока об этом не знает. Сюрприз.
Ирина вызывающе посмотрела на Нюсю, и та поняла, что отговаривать себе дороже.
— Ты хоть дела в порядок приведи. Говорят, что недалеко до проблем.
— Фигня. Все налажено. Что там может случиться? Меня всего неделю не будет. Или больше, смотря по обстоятельствам.
Похоже, Ирина была на все сто уверена, что намного дольше. Может — навсегда. На Нюсю она смотрела с легкой долей жалости. Так столичная великосветская дива морщится, узрев тень прошлого в неприглядном лице подруги детства, заехавшей за автографом. Как на символ махровой провинциальности. Город вкупе с известным любовником сулили и славу, и фурор.
— Может, я в Городе недолго задержусь. Сама понимаешь, Он постоянно за границей обитает. Съемки там всякие, дайвинг, особняк на побережье… Такие планы, подруга, закачаешься! Может, и тебя пристроим.
— Мне тут хорошо, — сухо отказалась Нюся, пятясь в сторону порога.
— А Кото? Как он? Уходить не собирается? — тревожно поинтересовалась Ирина напоследок.
— Не знаю. Я в его дела не лезу, — совсем прохладно попрощалась Нюся.
— Ты не могла бы узнать — надолго ли мои способности сохранятся? А то…
— Боишься снова стать посредственностью? Если Кото исчезнет, то любовничек в твою сторону и не плюнет. Ирка, зачем тебе лезть в чужой мир? Неужели тебя жизнь так ничему не научила?
— Я тебя умоляю. Вот только мораль мне читать не надо. Просто спроси у Кото, надолго ли мои возможности.
Нюся ретировалась к двери. Ей была неприятна Ирина вместе с ее отстойными амбициями. Кроме того, немыслимые намеки в отношении Олега просто вывели ее из себя.
«И ведь знает, что такие как я всегда проглатывают оскорбления. Как мне надоело быть хорошей и поступать вежливо. Высказать бы ей сейчас все, что я про нее думаю. Но ведь все равно не поймет», — все больше сердясь на себя, размышляла Нюся.
Ирина не только намылилась отчалить в новую жизнь, полную выдуманной роскоши и вожделения, она уже перечеркнула все то хорошее, что составляло фундамент ее жизни в маленьком городке. Здесь ее хоть и не любили, но не презирали уж точно.
Подъезжая к дому, Нюся немного успокоилась и вдруг неожиданно для самой себя пожалела бестолковую подругу, втайне надеясь, что они больше не встретятся. Не то чтобы она желала ей безвременной кончины. Нет. Пускай получит все, что захочет. Где-нибудь подальше от родных мест.
«И чем дальше, тем лучше», — постановила Нюся, когда увидела Олега, открывающего ворота, и силуэт Кото над ним.
Ирку никто не ждет. И никогда не ждал, если быть полностью откровенной. Она никому не нужна. Была нужна Нюсе, всепрощающей дуре, а больше — никому. Даже Иркины мужья с облегчением вздыхали после развода и предлагали помощь из чувства благодарности, вызванной окончательным разрывом.
Теперь Нюся сомневалась, что они вправду были настоящими подругами. Просто сложились такие приятельские отношения с незапамятных времен. От одиночества или просто по привычке. К своему стыду, раньше Нюся не слишком задумывалась, хороший человек перед ней или нет. Если по отношению к ней хороший, то это замечательно. А если вдруг стал плохой, значит, у него, бедняжки, что-то не ладится.