Чертов Лоб
Шрифт:
Внизу, после падения последней щепки, воцарилась тишина. Осторожно, стараясь не выдать себя ни малейшим шорохом, я почистил глаза, посматривая вниз. Поле сражения опустело. Подвинувшись к громадной дыре, пробитой пулей в считанном метре от меня, я долго, внимательно оглядывал каждый уголок сарая. Точно, растяпы ушли. Победа, как обычно, осталась за Виктором Олеговичем. Очередная шикарная победа над неразумными бестолковыми дворняжками.
Спешить не стоило. Пыль, понемногу, успокоилась, но я оставался в своем убежище. Иногда растяпы проявляют чудеса изобретательности. Седой старик на батарейках и его пьяный подельник могли запросто спрятаться и подождать моего появления. Общаться с соседями, объясняя стрельбу, тоже не хотелось. Еще меньше желания было знакомиться с местной полицией в лице участкового. Что касается дома, пострадавшего в результате атаки дворняжек, то судьба жалкого строения меня вообще не интересовала. Лачуга была снята неделю назад у здоровенного деревенского дурня без какого-либо аванса и предъявления документов. Жаль, конечно, мое хорошо устроенное тигриное логово на окраине Осиновки, но раз о нем пронюхал один растяпа, то узнают и другие.
Потолок хрустнул. Мне послышались шаги, и я снова прижался к стене.
Прошел добрый час. За это время тишину нарушали только таинственные глухие скрипы дома, похожие на стариковские вздохи, вопли птиц, да редкий лай собак, все еще обсуждающих между собой сегодняшнюю канонаду. Для верности подождав еще немного, я сдвинул кусок фанеры в углу, надежно закрывающий убежище, очень тихо спустился вниз.
Во дворе, за изгородью, сразу за воротами сарая никого не было. Жители Осиновки занимались своими обычными делами. Любопытными их не назовешь, и это замечательно. Главное, мои враги ушли, ушли точно.
Пуля пробила сквозную дыру в крыше сарая и кое-как прибитых досках щелястого потолка. Прежде чисто выметенный, утоптанный земляной пол теперь был завален мусором, трухой, опилками, мерзкими клочками тряпок, между которых даже проглядывал бок плоского, довольно крупного белесо-серого камня. Неровный квадрат, аккуратно выглаженный лишь с одной стороны, поигрывал в лучах солнца красивыми золотыми точками.
От падения с высоты или от прямого попадания пули камень лопнул почти пополам, окончательно разломившись в моих руках. Примитивный рисунок, кое-как начертанный на плитке, распался. Сколько лет камень пролежал под крышей сарая, завернутый в тряпки, неизвестно, но последние превратились в отвратительные пыльные лохмотья.
Неделю прожив в доме, я не заметил, чтобы настоящий владелец страдал тягой к собирательству бесполезных предметов. Самая последняя безмозглая дворняжка не стала бы тащить и тем более прятать в доме камень, который не стоит ни гроша. Возможно хозяин или кто-то из его несчастных малолетних родственников однажды принял блески за вкрапления золота? Нет, сколько-нибудь рассудительный человек вряд ли на это способен.
Короткие, отрывистые, резко меняющие направление полоски на обломках камня напоминали росчерки, оставляемые пишущим инструментом обычного самописца на бумаге. Идеально точными их назвать было нельзя. Линии, наверняка нанесенные человеческой рукой, кривились, имели разную толщину и глубину. Проходя по диагонали квадратного камня, росчерки начинались у одного края и внезапно, не завершив линии, обрывались на противоположном.
Бесполезный, бессмысленный предмет. Но зачем хозяину дома прятать ненужный, не имеющий ценности камень? Покрутив находку и так, и эдак, я сделал на телефон несколько снимков сложенных вместе частей плитки с разных ракурсов и особенно прилежно сфотографировал собственно рисунок. Затем, подумав, отнес камень подальше, в самый темный угол сарая, надежно забросал мусором. Если в Интернете найдется добрая информация о моей находке, я еще вернусь за плиткой и все сделаю по-взрослому.
Делать мне здесь было нечего, но и выходить на слишком яркое для осеннего дня солнце тоже не хотелось. Пора, пора отсюда убираться. В доме выбиты окна, изуродованы стены, прострелена крыша сарая. Интересно, сколько насчитает мне владелец дома? Тысяч пятьдесят? Или сто? Просто любопытно, потому что платить Виктор Олегович все равно не станет. Выплатит Лев Николаевич Гоголь. Карту телефона лучше сменить, мой городской адрес хозяину не известен. Пусть попрыгает, растяпа. Представляя унылую кабанью физиономию владельца дома, подсчитывающего убытки, я даже засмеялся. Кто сказал, что когда по тебе стреляют, не смешно? После, когда уляжется пыль, очень, очень даже смешно!
Лишь темным вечером, так и не обнаружив движения на проселке, я двинулся в другой конец Осиновки, где припарковал свою машину у магазина. Спокойная деревенская жизнь отныне противопоказана гордому тигру. Пора затеряться среди множества людей, пора перебираться в город.
Жизнь, как настоящая горная река подхватила меня, понесла по разным делам, заботам и надобностям. В конце концов, кроме постоянных нападок отчаявшихся дворняжек, на моей шее висит парочка мелких вонючих спиногрызов, и еще жена, принципиально не идущая на работу вот уже лет десять. Женщины всегда были без ума от одной моей мужской стати, а после сказанных Виктором Олеговичем двух-трех слов попросту теряют волю, соображение и недоразвитое сознание. По какой-то неизвестной причине, вероятно, в приступе добросердечности, я выбрал самую глупую, самую бездарную, самую ленивую, самую некрасивую из всех миллиардов женщин планеты. Самую обыкновенную дворняжку, которая моментально принесла приплод и растянулась на диване в твердом намерении бездельничать до конца света. Получается, свистящие пули, суды, вся суетливая кутерьма с растяпами лишь для того, чтобы изнеженные лодыри могли прозябать в неге и расслабленности. Дети, жена, всю эту бесполезную, жадную до моих денег банду обязан кормить, и кормлю я, хотя мне это не нравилось всегда и, понятно, не нравится теперь.
Какой-то законченный идиот сказал однажды, что дети, дескать, цветы. Розы или фиалки? В действительности дети элементарные сорняки. Подлинные монстры нашей мрачной реальности. Была бы моя воля, я бы всех детей сгонял в резервации и держал там насильно под охраной матерых волкодавов, пока реально не повзрослеют. Для нежелающих работать супруг в городских квартирах стоит делать отдельные помещения с решетками, железными дверями, засовами, замками. Пусть жены сидят взаперти, занимаясь чем привыкли. То есть куксятся, таращатся в окна, глотают таблетки, смотрят телевизор, сплетничают по телефону с подружками, такими же бесталанными бездельницами, как они сами, и выпускаются из заслуженно полученных апартаментов только, если понадобятся мужу.
Но воля, понятно, пока не моя. Слишком много глупости вокруг. Слишком много растяп кругом. Приходится ограничиваться тем, что супруга с детьми живет отдельно, а я часто меняю съемные дома и квартиры. Задерживаться на одном месте надолго не дают растяпы. Скаредничать мне не стоит. Средства для активной борьбы с дворняжками униженно приносят в зубах сами дворняжки.
О камне с рисунком я не вспоминал несколько недель, и не вспомнил бы еще неизвестно сколько времени, если бы случайно не наткнулся на фотографии в мобильнике. Первый же свободный час я потратил на поиски информации о плитке в Интернете.
Обнаружив циклопические горы, залежи промышленных масштабов из полностью бесполезных сведений о давным-давно мертвых народах, глиняных табличках, бесценных непереводимых рукописях, узорчатых гнилых гробах, кисельно-минорных чаяниях археологов и пыльных лабиринтах с иероглифами, я ни единого слова не прочитал об отрывистых, резко меняющих направления росчерках. Вооруженные очками шарлатаны, липовая научная братия называла изображения на камнях петроглифами, и это была единственная прибыль Виктора Олеговича от, увы, бездарно потраченного времени.
Ничего, хотя бы отдаленно напоминавшее рисунок на плитке из Осиновки не попадало в поле моего зрения. Однако всезнайка - Интернет все же не подвел меня, иронично подсунув данные там, где я их совершенно не искал и не никогда не ожидал бы встретить. Дело в том, что я абсолютно случайно увидел причудливые линии в рекламе брокерского портала, призывающего людей покупать ценные бумаги на электронной бирже.
Нажимая на баннер, по диагонали которого снизу-вверх бежали красные и зеленые росчерки, я ухмылялся, прекрасно понимая, как сейчас выгляжу. Странно, решительно ненормально, анекдотично. Матерый хищник, настоящий тигр, по-взрослому легко и с огромным удовольствием пожирающий людей за завтраком, обедом и ужином, поддался на рекламу идиотских золотых россыпей. Как говорится в сказках, Акелла промахнулся, пусть теперь подохнет с голоду, старая бездомная шавка. Лодчонку розовой сказки торпедировал вражеский дредноут. Конкурс красоты завершился, конкурсантки, как положено, поступили в распоряжение устроителей шоу.