Чёртова забота
Шрифт:
– Ну что ты, баб, – Лена поглаживала старушку по спине, успокаивая, – пойдём в дом, а то сейчас замёрзнем совсем.
– Пойдём-пойдём, – легко согласилась та и отпустила её. Обернувшись и глянув на Марка и Никиту, стоящих с сумками наперевес, она направилась в дом и позвала их за собой: – Мальчишки, не отставайте.
Заходя внутрь, Марку пришлось пригнуть голову, чтобы не удариться лбом о дверной косяк. Самым первым, что привлекло его внимание в комнате, оказалась застеленная сверху одеялом большая русская печь. Она стояла прямо напротив двери, и, судя по тому, что в комнате было очень тепло, её уже давно растопили. Старики спали
На белёных стенах в рамочках висели чёрно-белые и цветные фотографии. Марк присмотрелся к одной из них и удивился, узнав в женихе и невесте на фото дедушку и бабушку Лены. Они счастливо улыбались, держа друг друга за руки, а позади них был тот самый дом, где они жили по сей день. Фотографий было настолько много, что Марк обнаружил их даже на дверце холодильника, который стоял в дальнем правом углу.
Простенькая кухонная столешница и настенный шкаф уместились между печью и холодильником. Старушка немедля направилась туда, чтобы нарезать вяленого сыра. Ей казалось, что она слишком мало поставила на стол, и всё старалась добавить чего-нибудь ещё, чтобы порадовать внучку и её друзей.
Деда Женя забежал с улицы и, не сбавляя скорости, в валенках и тулупе вбежал на чердак. Лестница находилась справа от входной двери и скрывала под собой дверку во вторую комнатку – спальню, – где, кроме двуспальной кровати, старой советской тумбочки с телевизором, шкафа и иконостаса в углу, больше ничего не было. На окне висели узорчатые бледно-голубые занавески, которые бабушка сшила вместе с Леной, когда учила ту обращаться со швейной машинкой. Лене было тогда лет семь, и она ярко помнила, как исколола тогда все пальцы, закрепляя иголками подогнутый край ткани.
Деда Женя спустился с чердака, держа в руках радиаторный обогреватель, и отнёс его в спальню. По ночам там становилось прохладно, и иногда, в сильные морозы, дальняя стена покрывалась у потолка тонким узорчатым льдом. Чтобы внучка не замёрзла, деда Женя позаботился о ней заранее. Не дожидаясь вечера, он включил обогреватель, пододвинул его ближе к кровати и оставил дверь открытой, чтобы сюда шло тепло из главной комнаты.
Вскоре все расположились, переоделись, отогрелись, и старушка пригласила гостей за скромный стол, который пришлось пододвинуть к дивану из-за нехватки стульев. Она представилась Людмилой Дмитриевной и сразу же начала допытывать то Марка, то Никиту вопросами об учёбе и работе. Но особенно её интересовало, есть ли у таких прекрасных молодых людей дамы сердца. Лена, наблюдая за этим допросом с пристрастием, только посмеивалась, зная, что Марк и Никита начали встречаться ещё с первого курса и до девушек им дела не было уже лет пять точно.
Деда Женя, как и обещал, налил каждому по рюмке ржаного самогона, всё приговаривая: «Самогон хорош, голова от него не болит!». Себе же он поставил гранёный стакан и наполнил его до краёв.
– Ну что, выпьем за ваш приезд? – сказал деда Женя и торжественно поднял стакан.
Никита потянулся через весь стол, чтобы чокнуться, и случайно угодил локтем в холодец.
– За приезд! – повторила Лена и прежде, чем чокнуться, привстала, чтобы не повторить ошибку Никиты.
До позднего вечера в доме было шумно. Лена рассказывала об учёбе на последнем курсе архитектурного, а Никита то и дело перебивал её, чтобы поведать какие-нибудь смешные истории из общажной жизни. Когда он чуть не проговорился про то, как год назад перед походом на пары они втроём употребили некоторые вещества, запрещённые в России, Марк заставил его заткнуться, сильно ущипнув за бедро. Через ватные штаны.
Старики с радостью слушали о городской жизни, задавали много вопросов, но когда речь заходила о них самих, о деревне, то они грустно вздыхали и были немногословны. Им не хотелось портить всем настроение, говоря о своей тяжёлой жизни: о государственном произволе, маленьких пенсиях и об отсутствии местного врача, из-за чего приходилось ездить за сорок километров от деревни в соседнее село, чтобы выписать рецепт на мазь от больных коленей. Потому деда Женя умело переводил тему на производство самогона, обещая парням показать завтра свою чудо-машину. Людмила Дмитриевна же благодарно ему улыбалась и торопилась что-нибудь спросить у молодёжи.
В полночь все, кроме Лены, легли спать. Она сидела в кровати и читала «Портрет Дориана Грея», теребя пальцами короткую чёрную прядку, всё время выскакивающую из хвоста. Всего неделю назад Лена подстриглась на манер корейских поп-певцов и до сих пор никак не могла привыкнуть, что собрать все волосы резинкой в хвост или пучок больше не получалось без заколок. Не то чтобы она никогда коротко не стриглась, наоборот, на первом курсе она побрилась наголо, а потом следующие пять лет отращивала каре.
Ей нравились эксперименты со внешностью, потому она не боялась вычурно одеваться и носить яркие цветные линзы, скрывая зелёный цвет глаз. Септум она решила снять перед поездкой в деревню, чтобы не шокировать бабушку и дедушку, но, к сожалению, семимиллиметровые туннели в ушах спрятать не получилось. Хорошо, что пока деда Женя не топил баню, а то пришлось бы ещё объяснять бабушке наличие вытатуированных крыльев на худой спине и десяток рисунков на остальных частях тела.
За стеной послышались шаркающие шаги, и дверь в комнату приоткрылась. На пороге появилась Людмила Дмитриевна.
– Баб, а ты чего не спишь? – удивилась Лена, отложив книгу.
– Поговорить с тобой хочу. С глазу на глаз, – на последней фразе та понизила голос. Закрыв за собой дверь, она прошла к кровати и села на самый краешек. – Мальчики мне ничего не говорят. Хоть ты скажи.
– Что сказать? – Лена непонимающе прищурилась.
– Вокруг да около ходить не буду. Леночка, кто из этих мальчиков твой? – аккуратно поинтересовалась она.
Лена прыснула со смеху, проигнорировав шиканье бабушки.
– Никто, баб. Они оба всего лишь мои друзья. Не больше.
– Как же так? – бабушка искренне недоумевала. – Они такие все красивые, стройные. Неужели тот чернявенький цыганёнок тебе не нравится?
– Марк, что ли? – Лена скривилась. – Насмешила.
– И рыжик кудрявый тебе тоже не нравится, как я понимаю?
– Нет, баб. Не нравится.
– Но у него такие милые веснушки!
– А ещё он дурачок, – ответила Лена и усмехнулась.
Она вновь взяла книгу в руки, показывая этим, что разговор продолжать не желает. Бабушка цокнула языком и встала с кровати. Идя к двери, она бормотала: