Чертовка
Шрифт:
– -Но ведь лагерь - в Хасаке!
– -Возле Хасаке, -поправил Андрей, отметив, что сириец осведомлен лучше, чем поначалу казалось.
– -Как же вы ее повезете в такую даль? У вас есть машина?
– -А там, в рапорте, не написано, что моя машина сломалась?
Чин сделал вид, что читает.
– -Ну вот видите!
– воскликнул он.- Машина-то сломана!
– -В чем дело?
– не выдержал Эндрю Манн.- Что он там всё читает?
– -Помнишь, я тебе говорил во дворе насчет девушки... devil girl {чертовка (англ.)} ? Так вот, пришло твое время мне помочь.
– -Мистер, как вас там, -тут же заговорил американец строгим
– -Что он говорит?
– -Он заявляет от имени американского правительства, что никуда не полетит, пока мы не отвезем девушку обратно.
– -От имени американского правительства?
– -Ну... что-то вроде того, -небрежно сказал Замурцев.
– -Что ж... Вас, кстати, мистер летчик, уже ждут. Ваше посольство в курсе, что вы здесь, -сказал сириец, обращаясь к Эндрю Манну, и Замурцев был вынужден перевести.
Было заметно, что эти слова стали серьезным испытанием для чувства воинского долга Эндрю. Он посмотрел на Замурцева чуть ли не растерянно, и Андрей вынужден был сделать наглое лицо телеведущего, чтобы заставить его преодолеть позорную слабость.
– -Спасибо за хорошие известия, но сначала решим всё насчет девушки, -сказал наконец американец, и Андрей быстренько перевел.
– -Но поймите: вертолет уже вылетел, а у вас нет машины.
– -Тогда отвезите нас сами в Хасаке, а вертолет пусть прибудет туда, -Андрей толкнул коленом Эндрю Манна, и тот тут же произнес - уже совсем бодро:
– -Я вам еще раз повторяю, что без девушки мы не тронемся с места.
– -О чем он?
– поинтересовался чин.
– -Примерно о том же, о чем я.
– -Это невозможно.
– -Это возможно.
– -Если с девушкой не будет всё о'кей, американская пресса ославит вас на весь мир, -многообещающе вставил Эндрю Манн.
Сириец, помрачнев, задумался. Замурцев прекрасно понимал его и даже сочувствовал дурацкому положению, в котором тот оказался не по своей вине. Начальство оповещено, вертолет вылетел (хотя, может, и не вылетел еще, ведь мы, к счастью, на Востоке), а теперь приходится всё менять, и как изволите оправдать внезапный поворот в сюжете? Присутствием какой-то курдской девки? Оскорбительно для него, оскорбительно для начальства, оскорбительно для Истории, в конце концов... Впрочем, это его проблема, пусть что-нибудь придумает.
– -Значит, вы окончательно отказываетесь лететь?
– -Пока не завезем девушку обратно в лагерь, -поправил Андрей.
Сириец выжидающе помолчал, надеясь, что привередливые иностранцы одумаются.
– -Ну как?
– спросил Эндрю Манн, заинтригованный вдруг наступившей тишиной.- Мы добились своего?
– -Посмотрим, -сказал Андрей,- но в любом случае спасибо за поддержку.
Выдержав паузу, хозяин кабинета подвинул к Андрею лист бумаги.
– -Пишите.
– -Что?
– Баян. {Заявление. (араб.)}
– -О чем?
– -О том, что вы сказали.
– -Кому? На ваше имя? Чин задумался.
– -Пишите: "Иля мен юхиммуху аль-амр".{"Тому, кого это касается". (араб.)}
Андрей взял протянутую ручку.
"Иля мен юхимму..."
– Извините, -сказал чин и вышел.
"Мы: работник торгпредства Союза Советских..."
– -Что ты пишешь, Эндрю? Мне не хотелось бы подписывать какие-либо бумаги, тем более на арабском.
– -Не беспокойся, Эндрю, я понимаю...
Он зачеркнул "мы" и вставил сверху: "Я, нижеподписавшийся..." Действительно, при чем здесь американец? Это его, Замурцева, история, и подписаться под ней должны вместе с ним скорее Муликов и Петруня. И еще добросовестный официант из "Пингвина". И бдительный парткомовец... Подумать только, от каких разных людей зависит наша жизнь, из каких несуразных мелочей она скраивается!..
"...требую от сирийских властей (подумал, добавил: "соответствующих", еще подумал, заменил на "компетентных") разрешения доставить обратно в лагерь для беженцев, расположенный возле поселка Эль-Холь к востоку от Хасаке, курдскую беженку... (как быть с именем? для него она навечно стала Джарус, хотя он и не уверен, что она на самом деле Джарус; что ж, пусть это останется между ними) спасающуюся от военных действий в Ираке. Вышеозначенная беженка... (первое слово показалось ему неприятным - как какое-то клеймо!
– он переделал его на "упомянутая" но вышло не лучше) ...имя которой мне точно не известно, находилась со мной с целью розыска ее отца, тоже спасающегося... (нет, не так, конечно!) ...обратилась ко мне с просьбой о помощи разыскать ее отца, покинувшего лагерь накануне... ("накануне"... гм... прямо как у Тургенева). Ввиду того, что из-за поломки автомашины и появления американского летчика (черт, как же тяжело писать эти дурацкие официальные бумаги!), преследуемого иракскими коммандос, проникшими через границу, поиски отца пришлось прекратить, возникла необходимость возвращения упомянутой беженки в лагерь" (уф!).
Он подумал, что Эндрю Манн оказался как будто бы совсем непричастным к содержанию заявления, и что чину это наверняка не понравится, и дописал:
"Упомянутый американский летчик, будучи военнообязанным, а также ввиду того, что не знает арабского языка, в устной форме присоединяется к изложенному выше".
"Присоединившийся" Эндрю с уважительным любопытством смотрел, как Замурцев тщательно рисует арабскую вермишель и расписывается под ней.
– -Ты не боишься давать им бумаги?
– -Кому - им?
– -Сирийцам.
Ах, милый Эндрю, отчего это чужие подчас менее страшны, чем свои? Или у вас совсем не так?
– -У тебя, я гляжу, такие же представления о них, как о русских, которые все должны быть с бородами.
– -Тебе видней. Может быть, я и ошибаюсь, -сказал тот впервые как-то не по-американски.
Вернулся чин с орлами на плечах и пробежал написанный Андреем "баян".
– -Вас отвезут, куда вы просите, -сказал он сухо.- Машина уже ждет. Ваше "Вольво" (это уже исключительно для Андрея) будет у нас. Можете приехать за ней в любое время или прислать представителя посольства.
Замурцев горячо поблагодарил его за помощь и гостеприимство, и сириец немного оттаял, иначе он не был бы сирийцем.
– -Не забывайте, что мы вас спасли!
– -Ни за что не забудем! Мы всем расскажем об этом.
Андрей и американец вышли вслед за провожатым во двор, где оставалась Джарус и где уже стоял наготове "Лендровер". Порученец стал что-то говорить шоферу быстрым полушепотом - только долетало иногда "Шаиф шлён?.." {Понял? (сирийский диалект)}, а потом предложил занимать места. Взревел мотор, и рука водителя, разумеется, сразу потянулась включить радиоприемник. Андрей неожиданно для себя самого сказал: