Чёртовы кресты
Шрифт:
– Будем вскрывать, – не то спросил, не то сообщил следователь.
Андрей молча кивнул, быстро вернулся к машине и принес сапёрную лопатку, фомку и домкрат. Тимур уважительно посмотрел на набор, и работа закипела.
С трудом сумели поднять десять плиток. Хоть и небольшие, примерно пятьдесят на пятьдесят сантиметров, весили они прилично. Но никакого входа вниз так и не обнаружили. Везде под снятым полом был только ровненько уложенный белый камень.
– На яичном растворе, – Андрей уважительно поковырял шов в полу.
– Да хоть на бетоне времён Аменхотепа, – хмыкнул Тимур. – Нам бы ход найти. А мы тут не пойми чем занимаемся с тобой. Сплошные погрузочно-разгрузочные работы и никакой истории. Ни альтернативной, ни официальной. Тебе твой осведомитель ориентиров не давал? Где спуск в подвал-то?
– Что-то он рассказывал про то, что в этом четверике то место, где совершались всякие обряды, находилось точно на пересечении между входами.
Коллеги осмотрелись. Следы огромных арок чётко угадывались в полуобвалившихся стенах. Видимо, когда-то четыре огромные двери вели в храм.
– По центру, что ли? – уточнил Тимур. – Странно. Не было никогда алтарей по центру. Всегда у восточной стены должны бы быть.
– Так дед тот про алтарь и не говорил ничего. Говорил про место, – уточнил Андрей.
– Что-то тут непонятное, Андрюх, – Тимур пролез в центр, пробираясь через залежи кирпича, камня и трухлявых балок.
– Я так понимаю, опять разбираем завалы? – Андрей невесело усмехнулся, с неудовольствием рассматривая только что снятые строительные перчатки.
– А есть варианты? – Тимур уже подхватил какую-то деревянную бандуру и потащил к стене. – Будем искать. Следователи мы или где?
– Резонно, – Андрей тоже подхватил пару огромных, не чета современным, кирпичей. На одном было видно какое-то клеймо, этот кирпич Андрей кидать не стал, а аккуратно отложил в сторонку.
Расчистив от мусора пару квадратных метров, коллеги обнаружили искомое. Плита, лежавшая точно по центру, была больше остальных. И звенела как-то иначе, звонче и ярче. По краям на ней были изображены не листочки-веточки, а какие-то животные. То ли львы с крыльями, то ли зиланты без хвостов, а может, и грифоны. И сразу было понятно, что это тот самый лаз. К плите был приклёпаны длинные, чуть проржавевшие засовы – крест-накрест. Они крепко сидели в четырёх пазах на соседних плитах. Система, ты смотри-ка!
Андрюха снова сгонял в машину, на этот раз за вэдэшкой. Засовы поворчали железом по железу, нехотя отодвигаясь, но поддались.
– Поднимаем, Андрюх, – велел запыхавшийся Тимур. – Нечего тянуть, смеркается, смотри.
Вечер действительно подкрался незаметно. Стало прохладно, на ветру затрепетал сухой борщевик, по полу заструились тонкие струйки пыли. Тянуть не стоило. Ночью в заброшенном храме делать было нечего.
И они подняли.
Лаз в подвал открылся сразу под плитой. Но оттуда, вопреки ожиданиям, не пахнуло ни сыростью, ни затхлостью. А как будто повеяло летним теплом и даже запахло как-то по-домашнему – сухими травами и разогретым деревом.
Вниз вели добротные каменные ступени без перил, пол в темноте рассмотреть не получалось. Видимо, подвал был глубокий.
– Идём? – кивнул в сторону прохода Андрей.
– А то как же, – отозвался Тимур и зажёг фонарик.
Подвал действительно оказался глубокий, метров восемь, а то и все десять. По сухому земляному полу были аккуратно разложены белые каменные плиты с узорчатой резьбой. Свет фонарика не доставал до стен подземелья. А значит, тянулось оно далеко за пределы полумёртвого разрушенного четверика. Дела…
Белокаменная плита
– А это не литьё, Тимур Сергеич? – уточнил Андрей.
– А кто ж его знает, Андрюх. У них не спросишь уже, – Тим мазнул фонариком по надписям. На плитах вроде бы угадывались знакомые буквы кириллицы, но в понятные слова не складывались. Темно. И в смысле света фонариков, и в историческом. Тьма египетская, а не история.
У одной из плит задержались, рассматривая орнамент: удивительной красоты то ли кельтский крест, то ли стилизованная прялка, то ли кто его знает, что тут изображено. Ни слов, ни букв, ни цифр или дат смерти на камне не было. Так с первого взгляда и не поймёшь, а точно ли могильная плита? А где тогда православный крест и всё то, что должно указывать на могилах? Имя раба божьего, сословие, годы жизни. Ничего такого не было. Будто бы просто декоративная накладка, из тех, которыми украшали фасады. Только что-то уж больно большая, почти полтора метра в длину.
А потом раздался скрежещущий звук. Тимур и Андрей только переглянулись. Оба сразу поняли, что лаз закрыт. Той самой огромной металлической плиткой, которую они ещё час назад, кряхтя и поднатуживаясь, еле-еле сдвинули с места и поставили на попа рядышком. Упала, что ли? И вдруг ещё один звук – с лязгом задвинулся один засов, а потом второй.
* * *
– Это точка роста? – почему-то прошептал Андрей.
– Она самая, да. Полнейшая задница, – Тимур сладко потянулся и поудобнее уселся на надгробии.
– Тут должен белый кролик пробежать, а мы за ним, что ли? – Андрей плюхнулся на могильную плиту рядом с начальством.
Связи в подвале не было, конечно же. Ни сотовой, ни интернета. Подземелье всё же – никакой пять джи не пробьётся. Но, по правде говоря, мало ли на просторах нашей необъятной мест, где нет связи? Да дополна! Стоит только выбраться в недалёкое Замкадье да свернуть на просёлочную дорогу – здравствуйте, приехали.
Это только жителям мегаполисов кажется, что вся страна, как паутиной, опутана проводами, а из каждого куста торчит глаз большого брата. И дроны, конечно же, патрулируют неустанно. На практике всё совсем иначе.
– Не, на кролика я не согласен. У меня аллергия на шерсть, – подумав, ответил Тим. – Давай уж как-то своими силами. Осмотримся для начала?
– Это надо вдоль стен идти, я так думаю, – Андрей решительно поднялся, отряхивая пыль со штанин.
– Вот и пошли посмотрим, есть ли тут другой выход. Шкафы, зеркала и светящиеся порталы отметаем сразу, угу? Мистика и эзотерика как-то не очень вяжутся с текущим положением дел, – Тимур встал и посветил фонариком куда-то вглубь подвала. – По солнышку пойдём? Или как в магазине, против? Тебе как больше нравится?