Чёртовы кресты
Шрифт:
– Нечасто, но иногда приходится выезжать, – Тимур улыбнулся, вспоминая что-то. – Помнишь ту картину в Схевенингене, Андрюх?
– Забудешь такое, – хмыкнул Андрей и тоже чему-то улыбнулся, а затем застыл.
Тимур и Лика прошли вперёд и остановились.
– Ты чего?
– Тимур Сергеевич, помните ту картинную галерею?
– Конечно, – Тим заинтересованно посмотрел на напарника.
– Там картина была. Автор – Мартен ван Фалькенборх, помните такого?
– Если честно, то не припоминаю.
Мартен ван Фалькенборх. «Речной пейзаж с производством железа». 1611 год.
Андрей присел на ближайшую лавочку и достал телефон. Быстро набрав в поиске нужную картину, показал её коллегам.
– Вон, слева внизу. Что это у стены плавильни? – Тимур пригляделся.
– Это они?
– Так мне кажется. Но раньше я думал иначе. Надо посмотреть с компа, покрупнее.
– Лучше в оригинале, – в сторону, не обращаясь ни к кому, пробормотала Лика.
– Определённо лучше. Но нужно одобрение Колокольчика.
– Кого? – удивлённо спросила Лика.
– Ну, Глокеншпиля. Это музыкальный инструмент такой, вроде ксилофона. Звенит, как колокольчик. Вадима Семёныча все так называют. Он вроде даже в курсе.
Не сговариваясь, отдел истории полным составом быстро зашагал к выходу из парка. У истории нет обеденных перерывов.
Когда вернулись в кабинет, Андрей тут же нашёл изображение картины в хорошем качестве. У стены плавильни действительно стояли две плиты. Узор на них виден не был. Нужен был оригинал.
– И где находится оригинал?
– Гуглю, – отозвался Андрей. – На Бродвее, в музее Громанна.
– В Америку нас не пустят, наверное, ради проверки какой-то версии.
– Погодите расстраиваться, Тимур Сергеевич. Вот, последние новости. На следующей неделе Фалькенборха доставят в Рейксмузеум в Амстердам, на выставку, посвящённую австрийским классикам семнадцатого века.
– И зачем вообще в семнадцатом веке в Амстердаме плиты с нашими крестами в плавильне?
– Может, как формы для отливки использовали?
– Может… – Тимур задумался. – Но маловероятно.
К Глокеншпилю Тимур пошёл один. Нина Васильевна щёлкнула коммутатором и предупредила начальника о визитёре.
– Вадим Семёнович, я сразу к вам. Как и просили.
– Что? Уже разгадали? Сильны, ребятки!
– Нет, извините, пока не разгадали. Требуется разрешение ваше на командировку. В Нидерланды.
– А я смотрю, вам понравилось по заграницам кататься, да?
Тимур в ответ только пожал плечами. Кому не понравится по музеям ходить и на произведения искусства смотреть. Да ещё и за казённый счёт.
– Ну хорошо. Если привезёте оттуда что-то такое же взрывное, как из Гааги, – будете герои. Там, – он поднял палец к потолку, – очень хвалили и отдел вообще, и вас каждого лично. Большую работу проделали. Снова на вас с Андреем заявку отправляем?
– Если можно, то на всех троих. Андрей мне там будет нужен, а Лику нет смысла тут оставлять, когда она только пришла к нам. Лучше уж пусть с нами.
– А что вы там такое нашли?
– Ну-у-у, – Тимур защёлкал пальцами, подбирая слова. – Версий несколько, но я для себя определил две, хоть ребята пока и не в курсе.
– Расскажешь?
– Конечно. Если одобрите, то буду их и копать.
Тимур взглядом указал на диван, и Глокеншпиль кивнул, разрешая присесть. Затем нажал кнопку на столе:
– Нина Васильевна, а принесите нам чаю.
– Сию минуту, Вадим Семёнович.
Когда Нина Васильевна внесла на подносе чай и тарелку с конфетами и пряниками, Глокеншпиль кивнул Тимуру, мол, угощайся, а сам откинулся в кресле и закурил, предвкушая интересную историю.
– Версия первая. Есть такой художник Мартен ван Фалькенборх, написал несколько картин в начале семнадцатого века. Одна из них – «Речной пейзаж со сценой добычи железа», – Тимур отпил чаю. – Возле плавильни изображены каменные плиты с нашими крестами. Предполагаем, что это формы для плавления или своего рода инструкции для изготовления чего-то важного. Например, дамасской стали.
– Погоди, голубчик. Секрет дамасской стали уже и не секрет вовсе. Многие куют её, и успешно.
– Знаю, да. Но также мне известно, что это просто использование названия. Про дамасскую сталь-то все слышали. А как она делается на самом деле – никто не знает. Ну, из покупателей ножей. Так что сплошной маркетинг. На самом деле дамасская сталь создаётся не так, как рассказывают современные кузнецы.
– А как? – Колокольчик заинтересованно подался вперёд.
– Давайте в другой раз расскажу? Сейчас нам про плиты важнее, – увильнул от вопроса Тимур. – Вот ещё вторая версия: кресты вовсе не кресты, а что-то вроде предметов искусства древней цивилизации.
– Каких предметов и какой цивилизации?
– В данном случае их можно назвать декоративными фрагментами отделки какого-то культового сооружения. И собрав плиты в единое полотно, мы узнаем чуть больше о культуре и верованиях древних строителей. И об их технологических возможностях. Вспомните дело о «консервах».
– И ты думаешь, что там, на этой картине, ты найдёшь ответы на вот такие вот сложные вопросы?
– Как минимум смогу избавиться от нерабочего варианта, а это тоже приблизит нас к разгадке – не потратим время и силы в ненужном направлении.
– Да… Интересно… – Глокеншпиль задумался ненадолго и наконец изрёк: – О чём-то таком и предупреждали.
– Кто? – уточнил Тимур.
– Там! – палец начальника снова указал куда-то в потолок. – Что ж, подготовьте все документы для командировки.
– Спасибо, Вадим Семёнович!
– Раз этот вопрос закрыли, давай рассказывай про дамаск! Нина Васильевна, ещё чаю и никого не пускать ко мне, если не горит.
И Тим приготовился рассказывать.
– Мифов и легенд вокруг этой стали множество. Почти столько же, сколько о булате. Но о нём уж точно потом как-нибудь, хорошо?