Червоточина
Шрифт:
Все это походило на правду. Что-то Нича и так уже знал, о чем-то догадывался, но все же то, что он сейчас услышал, вполне могло оказаться хитростью соперника. Дескать, вот выдаю вам такие секреты, значит, я свой, верьте мне!
И тут его осенило. Если отец на самом деле не отец, а вирус или нечто подобное, посланное, чтобы помешать им уехать домой, то…
– Отец, – сказал он. – Пап… Ты нас, конечно, извини, но нас домой отпустили. И времени уже совсем мало осталось на это. Ты не против, если мы поедем?
Отец заметно вздрогнул и словно осунулся. Но тут же тряхнул «хвостом» и расплылся в улыбке:
– Ну, вот и здорово! А то мать с ума сходит. Матери, то есть. – Он хлопнул ладонями по коленям и поднялся, согнувшись, с кресла. – А я пойду повоюю. Может, чего и выйдет. Как говорится, иль погибнем мы со славой, иль покажем чудеса. – Он резко, со стуком, откатил дверь и выбрался наружу.
Нича тоже вышел, не зная, что и предпринять. Похоже, это и впрямь был отец. Но все же хотелось убедиться в том окончательно. Нича подошел к нему и протянул руку:
– Что ж, поехали мы. Счастливо. Ты поосторожней тут.
Отец молча пожал его ладонь, похлопал по плечу и слегка подтолкнул в сторону кабины.
– Езжайте. Скажи маме, чтобы за меня не переживала. И береги ее. И Соню береги. И Зою тоже… Сонину маму. Короче, ты теперь один мужик на две семьи, так что не подкачай.
Отец резко повернулся и зашагал к лесу. Нича почувствовал, как по щеке скатилась слезинка. Он еле удержался, чтобы не побежать вслед за отцом, не окликнуть его. Но все-таки решил довести проверку до конца.
Он забрался в водительское кресло, повернул ключ в замке зажигания. Перед тем как тронуться, посмотрел в панорамное зеркало над головой. Соня сидела в салоне нахохлившись, глядя на него каким-то непонятным взглядом. Ниче даже показалось, что в этом взгляде сквозит разочарование. Он подмигнул любимой и тронул микроавтобус с места. В три приема развернулся и поехал по направлению к родному городу, наблюдая за отцом в зеркало заднего вида. Тот уже подошел к ближним деревьям и, не оглядываясь, шагнул в лесной полумрак.
Нича резко затормозил и отрывисто просигналил. Включил заднюю передачу и быстро покатил обратно. Остановился, распахнул дверь, выпрыгнул на асфальт и побежал к деревьям, за которыми скрылся отец.
– Папа! – крикнул он. – Пап! Подожди!..
Отец вынырнул из-за деревьев столь неожиданно, что Нича едва не налетел на него. Невольно затормозив, он тут же бросился к нему, крепко обнял, уткнулся носом в отцовский лоб.
– Папа, – забормотал Нича, не пытаясь сдерживать слезы, – папа… Прости меня, ладно? Прости!.. Я не поверил, хотел убедиться… Здесь все бывает. Здесь так… так страшно!..
– Ничего, ничего, – погладил Ничину спину отец. – Я не обиделся, что ты! Я очень рад, что мы опять вместе.
Они снова сидели в маршрутке. Соня уже поняла Ничин поступок, и взгляд ее снова стал прежним. Правда, в нем все еще оставалась тревога, но от нее в этом мире никуда было не деться. Хотя… Да о чем же он думает!
Нича вскочил с кресла и врезался в потолок макушкой. Но обращать внимание на такие мелочи было некогда.
– Что же мы сидим-то?! – замахал он руками, склонившись над Соней. – Ведь тебе нужно ехать! Часы стоят, сколько там времени осталось? Может, всего полчаса! А надо ведь еще научить тебя, как этой штукой управлять.
– Коль, может, я не поеду? – жалобно глянула на него Соня. – Мне без тебя… плохо.
– Да пойми ты, – взмолился Нича, – я ведь тебя не гоню, мне тоже без тебя плохо. Но мне будет легче тут, если я буду знать, что ты в безопасности. И наших мам ты дома поддержишь, они же теперь совсем одни остались!
– А ты?.. – шмыгнула носом Соня. – Ты-то как?
– Так ведь я же теперь не один, – улыбнулся Нича и с нескрываемой нежностью посмотрел на молчавшего, даже отвернувшегося к окошку отца, подчеркнуто не вмешивающегося в их «разборки». – Мы теперь – о-го-го! Горы свернем.
Соня задумалась. В ней явственно боролись между собой два желания: одно звало ее домой, к маме; другое никак не хотело отпускать от любимого. Но, видимо, тот факт, что Нича и впрямь приобрел в лице отца значимую поддержку – как физическую, так и моральную, – перевесил Сонины метания в пользу отъезда.
– Ладно, – снова шмыгнула она, – я поеду. Если смогу. Научишь?
– Конечно, – метнулся к выходу из салона Нича. – Пошли!
– Давай лучше я научу, – оторвал вдруг отец взгляд от окна.
– А ты разве умеешь? – удивился Нича.
– А почему бы мне не уметь? – хмыкнул отец. – Я как раз удивился, что ты умеешь.
– Ну, пришлось научиться… – развел Нича руками. – Я не ас, конечно, но…
– Ну, коли не ас, то и не лезь. А я сейчас из Сони настоящего аса сделаю. – Он подмигнул девушке и легонько подтолкнул ее за плечо к выходу: – Иди, Сонюшка, садись за баранку.
– Я?.. – смутилась Соня, глядя почему-то на Ничу.
– Конечно, ты, – усмехнулся отец. – На теорию у нас времени нет, приступим сразу к практике.
Соня нервно сглотнула и направилась к двери. Спустилась на асфальт, обошла маршрутку и забралась на водительское место. Отец сел в соседнее кресло. Нича остался наблюдать за процессом обучения из салона.
А потом… То ли сказалось дикое, нечеловеческое напряжение от этих двух сумасшедших дней, то ли он просто устал физически, а тут, сидя в уютном кресле, внезапно размяк, но дело кончилось тем, что Нича заснул, так и не сумев посмотреть, как отец учит Соню ездить. Проснулся он от нежного прикосновения к щеке Сониной ладони.