Честь Афродиты

Вишневский Владислав Янович

Хронологически, как я запомнил.

«Эти двое – группа «Б», выполняли задание из Москвы, от своего «куратора». С первой группой они не связаны. Отдельная ячейка». Я открыл рот, хотел спросить, но дядя Коля угадал: «Не спеши. Кто организатор и прочее, об этом позже. Мы с Гришей узнали почти всё, что нам сейчас нужно. Не перебивайте». Я рот закрыл. Марго укоризненно на меня посмотрела. «Так вот, продолжил Николай Николаевич, по предъявленной фотографии, и адресу проживания Вольки, они легко прошли в гостиничный номер и заложили управляемую по мобильнику взрывчатку. Но, как известно, чуть поторопились. Спешка, как известно, нужна…» Дядя Коля не закончил поговорку, давая понять, что это и хорошо, что поторопились, а то бы мы сейчас… «…Только гостиничный номер

сильно изуродовали, и наследили. Но, главное, они объект потеряли. Тебя, Волька. Вовремя мы из гостиницы тебя вывезли. Это Гриша, умница, настоял. Да и я так думал. И что интересно, а перед этим, тоже по фотографиям, и тоже там, в Москве, они подстраховались, им предложили «перекраситься» под местных бандюков, чтоб если что, свидетели на местных стрелки перевели, что и случилось. Казус теперь у следствия получился. Одни подрывники уже парятся, других только что привезли… Накладочка».

– И ладно, и хорошо, – заметила Марго. – Меньше этих, больше кислороду.

– Никто не спорит, пожалуй. Далее. Прочтя заметку, Машина работа, умница, я-то хотел с фотографией дать, но Марго настояла, чем меньше и проще, говорит, тем естественней, так оно и получилось. Прочтя, ЭТИ вышли на санаторий, но… Мы им помешали. Вот и всё.

– А как вы…

– Там, в каюте…

– Пытали их? – первый и третий – это мои вопросы.

Дядя Коля усмехнулся, снял очки, глянул в них на окно, достал из кармана брюк носовой платок, испытывая наше терпение, дыхнул поочерёдно на стёкла, принялся протирать.

– Зачем? – пожал он наконец плечами. – Они сами всё рассказали, добровольно…

– Ага, щас, расколятся они вам добровольно. Фиг вам! Новички, что ли? – с ухмылкой, быстро съязвила Марго. И я, кстати, так считал.

– Нет, они сами бывшие менты…

– Даа?

– Да. Оба. Один капитан, другой старлей, из Областного УГИБДД Московской области. Один за превышение и должностные преступления, другой за вымогательство взятки были арестованы, оба осуждены на четыре года условно, естественно уволены из органов, но «работу» нашли, вернее, их нашли.

– И это они всё сами вам, добровольно рассказали? – в свою очередь удивился я.

– Нет, конечно, «со следствием они добровольно стали сотрудничать» в ожидании тех самых колосников, за которыми вы ушли, – дядя Коля тонко засмеялся, мы тоже синхронно с Марго разулыбались.

– Кстати, дядя Коля, а что такое колосники? – спросила Марго.

– А, вы не знаете? А они знают, – заметил дядя Коля и пояснил. – Это чугунные тяжёлые решетки, на паровых котлах раньше в пароходных топках применялись. Ещё песня такая была, помните: «К ногам привязали ему колосник, и в воду его опустили»… – Дядя Коля гнусаво пропел, копируя чей-то дворовый голос, у него это получилось не ахти, но я вспомнил.

– Ну, как же… – Воскликнул я. Точно, я же слышал её когда-то. Я ещё подумал тогда, получив приказ, знакомое что-то вроде мелькнуло, про колосники. Но вспоминать и думать было некогда, мы ж в море, на работе, команду выполнять нужно было, мы и побежали. А это, оказывается… Ну, дядя Гриша, ну молодец-хитрец! Опытный! Полковник дело знает, полковник борозду не испортит (Это что-то из… откуда-то, не помню).

– А шприц тогда? Он был с ядом?

– Да, с чем-то таким, наверное, – небрежно бросил глвред. – Это химикам нужно показывать. Кстати, это второй был убойный аргумент в пользу добровольного сотрудничества. Да вот он, у меня. – Дядя Коля склонился, вынул из кармана куртки-ветровки полиэтиленовый полупрозрачный пакет, в котором виднелась та самая «шариковая ручка».

– Дядь Коля! Так её же нужно было следователям сдать, – возмутился я. – Это же вещдок, это обязательно. Это прокол.

– Правильно. Но не прокол. А предусмотрительность. На ручке их пальчики, – торжественно ответил дядя Коля. – Мы это предъявим, когда потребуется.

– И правильно. Чтоб следователи не замылили. И ЭТИ не отвертелись. Мы свидетели.

– Маша!

– А что я сказала? Я хотела сказать, что неизвестно куда следователи повернут… А у нас серьёзная

улика. Волька и дядя Гриша видели.

Дядя Коля согласно кивнул головой.

– И ещё… – сказал он. – Разговор мы записали на плёнку.

– О! Молодцы! Профессионально! – одобрил я, зная, что у меня, например, магнитофона ещё нет, только фотоаппарат и бинокль, не считая «копейки», конечно. Как она, кстати, там, без меня?! Но портативный магнитофон у меня точно был в списке будущих приобретений, значит будет, я помню, как и скоростная автомашина, новая, конечно… Если я буду ещё таким чем-нибудь заниматься. А я, наверное, не буду. «Хватит мне взрывов и паровых колосников». Это расстроило и огорчило. – Плёнка тоже у вас? – пряча погасшее настроение спросил я.

– Нет, она у Григория Михайловича. Он сам её предъявит. Уже предъявил, наверное.

13

Сергей Бадаевич дружески обедал с вице-президентом московской компании «Отечественные меха» господином Кругловым Виктором Васильевичем. В очередной раз. По приглашении последнего. Обед у генерала был как и обычно дружеским и деловым одновременно. В ресторане. Сегодня в «Президент-отеле». Для товарища генерала это важный знак. У приглашающей стороны явно возникли проблемы. Судя по уровню ресторана – большие. И это радовало. Но только приглашённую сторону.

Виктор Васильевич, молодой мужчина, холёный, зализанный, топ-менеджер, как значилось в визитке, настроен был предупредительно-подобострастно, заказывая меню, старался во всём угодить Сергею Бадаевичу, всячески подчёркивая расположение и дружественность и свою личную, и фирмы. Генеральный директор не смог, просил извинить, он лично хотел встретиться с Сергеем Бадаевичем, но так получилось, после известных событий, с инфарктом слёг в больницу, ждёт результатов. Причиной – проявленная – ЭТИМИ – нечеловеческая несправедливость к фирме. Нужно избавить фирму от наезда. Отвести «проблему», а «обидчика» если это можно, или стереть с лица земли, или успокоить, желательно навсегда. А товарищ Сергей Бадаевич, как они знают, им ответственные люди подсказали, может это решить, развести ситуацию. Замначальника криминальной милиции Сергей Бадаевич, «слухи» не подтверждал, но и не опровергал. Действовал профессионально. С удовольствием обедал. Коротко поглядывал по сторонам. Всё понимал. Как говорится, не первый год замужем. «Крючки» все свои, а «барашков», скачущих на воле – полным полно, в очередной раз внутренне улыбался генерал правильно выстроенной политической системе в стране, на его век «барашков» хватит. Этот, один из них. На заклание набивается. Сам напрашивается. И это не просто. Это искусство. У компании возникли проблемы. Это нормально и естественно. Время, значит, пришло. Созрели. Потому и… возникли. Диалектика.

Да они и не могли не возникнуть. Налоговая не «наехала», она получила аналитическую справку от финасово-экономической разведки, сверилась с базой мониторинга развивающихся (на вырост) предприятий по направлениям, отраслям, по принадлежности, заручилась соответствующим «добро» от административных и прочих исполнительных структур, и только тогда, при поддержке собственных или привлечённых силовых структур нагрянула. Насмерть напугав всех и вся, и шокировав. Конечно, выявила-углядела уклонение, массу даже, целый букет. И сокрытие, и уход, и злоупотребление, вплоть до хранения наркотиков, например, на квартире или даче первого лица, оружия или боеприпасов (если потребуется)… Немедленно предъявила свои «документы» и штраф… Не затрагивая естественно оффшоры. Оффшоры это уровень другой компетенции, вышестоящей. Сугубо неприкасаемое. Потому что дело тонкое, нежное, интеллектуальное и очень ранимое… На этот эшелон и работал Сергей Бадаевич сотоварищи. А те, что ниже, делали своё дело театрально-шумно, резонансно, в масках, с автоматами, круша двери, столы и сейфы, включили «счётчик» своего уровня. Кстати, могли и в СИЗО кого надо посадить… Отсюда и «Помогите!», и «Караул!» И конечно же Сергей Бадаевич! Потому и обеды и ужины, и… «Только вы, только вы, Сергей Бадаевич…»