Честь Афродиты
Шрифт:
9
Сергей Бадаевич не всё сказал Игорю Ильичу, нет. Кое-что оставил на десерт. Но открыл это не за столом, который они разделили в тот же вечер, не в уютном ресторане – рестораны, кстати, каждый раз были разные – а как обычно, по дороге к машинам.
Настроение у обоих было заметно не траурным, если бы их снимали скрытой камерой, скорее наоборот или где-то в том направлении.
– Ещё раз хочу поблагодарить тебя, Игорь Ильич, за оказанную честь стать твоим компаньоном… Это дорогого стоит! – Высокопарно благодарил компаньона Сергей Бадаевич. – Я, честно говоря, и не думал и не гадал, не рассчитывал даже, – во всю лукавил он, оба они это хорошо видели и понимали, но так сейчас нужно было, так положено было между друзьями по делу, по бизнесу. – Эти двадцать процентов, для тебя, я понимаю, тьфу, ерунда, мелочь, для фирмы, а для меня, для мента, который, ты только представь, двадцать
– По рукам!
Партнёры крепко пожали руки, и долго не отпускали, глядя друг другу в глаза. Выражение лиц были где-то одинаково глубоко трогательными, но мысли, при этом, были совершенно разными. Один жалел, что связался с таким человеком, но пришлось, другой, как хорошо он всё это провернул, только процентов мог бы и побольше выжать. Но ничего, думал один, ни черта он у меня в бизнесе не поймёт. Другой, в свою очередь – никуда он не денется, заглотил наживку, не соскочит. Длинная дорога начинается с первого шага… Один шаг уже сделан…
– Кстати, как договорились, документы на имя моей тётушки, пришлю завтра в первой половине дня, с порученцем.
– Да-да, я позвоню своим зарубежным юристам, они внесут дополнения в учредительный договор. А он точно не… – Игорь Ильич не договорил, и так было понятно о ком он спрашивает, относительно бывшего хозяина фирмы, ныне – Царствие ему небесное! – покойного.
– Да нет, конечно, дорогой, я отвечаю. Оттуда не возвращаются, – Сергей Бадаевич молитвенно вскинул руки и взгляд к небу. – О, Аллах милостивый! Добрый и справедливый, прости и защити нас грешных! – Опустил руки, и дружески заметил партнёру. – Выкинь из головы, я говорю. Забудь. Я же теперь твой партнёр. Считай, крыша. А это, ооо… О такой мечтать только, а у тебя она есть, так что… Теперь! И ещё… Про твоего этого горе-детектива из, как её… этой, эээ… «Улаживаю дела», или…
– «Решаю проблемы», – подсказал Игорь Ильич.
– Да-да, именно… Ха-ха-ха! Решают они проблемы… Ну, комики, ну, юмористы! – Сергей Бадаевич, не сдерживаясь громко расхохотался, прикрывая лицо носовым платком, вздрагивая и плечами и животом. А Игорь Ильич не смеялся, только смотрел. – Ну, понимаешь, дети, горе-сыщики… решают он проблемы… – Вытерев платком глаза от иронического смеха, генерал закончил спокойно и уверенно. – Он частично соскочил, но под контролем. О нём тоже забудь. Сегодня завтра – зачистят. Отвечаю! Мы веники не вяжем.
– А то я беспокоиться начал.
– Не беспокойся, – обнимая друга за плечи, Сергей Бадаевич втолковывал партнёру уверенность. – Теперь не беспокойся. Я за совесть всегда работаю… – и умолк.
А Игорь Сергеевич про себя с готовностью продолжил, в принципе, оба они продолжили: «И за деньги», подумал один, «Теперь за большие», подумал другой.
Придя к такому консенсусу, партнёры расстались.
Григорий Михайлович Пастухов, теперь пенсионер, дядя Гриша для Вольки, почти родственник, и неугомонный и неукротимый Николай Николаевич Свешников, главный редактор приморской газеты, маленький и жутко каратист, ещё и убеждённый по жизни оптимист, вернулись довольно быстро, если говорить про обеденное время. Где-то часам к 13. Волька уже и сто раз мог одеться и переодеться, но он это сделал один раз, и удивился. Как всё было отстирано и отглажено, даже пахло цветочным букетом. И это всё Маша-Марго постаралась. Хоть и ехидная, и худая, к тому же курит, ещё и женщина, как она заявила. «Ха, ещё раз на это», усмехнувшись, Волька выключил телевизор. Только что прошли местные «Новости». Ни о каких взрывниках и словом не обмолвились, зато Волька был. Фигурировал как некий постоялец случайно
Некоторое время обедали-завтракали молча. КолаНикола с Григорием Михайловичем выглядели уставшими и озадаченными.
После обеда, раскурив трубку, оба сыщика расположились один на диване, другой в кресле, здесь же, на стульях, Волька и Маша-Марго с сигаретой. Ей почему-то разрешили присутствовать, удивился Волька, но позже понял причину доверия. Марго оказалась сотрудницей газеты, в которой Николай Николаевич бы «главредом». Причём, как Волька понял, лучшим сотрудником, смелым и бесстрашным, с удивительным журналистским талантом, острым чутьём, таким же пером, знакомством с миром который ниже плинтуса, криминальным, значит, и другими, которые потребуются. Такая вот получалась объективная «картинка» на личность Маши-Марго. И ещё, это вместо предисловия. Эта квартира у них конспиративная. Её хозяин, морской волк, т. е. старпом на каком-то сухогрузе, второй или третий год ходит – по морям, по волнам – под чьим-то чужим флагом, дома не появляется, он Маргошин друг, тоже, как и она, детдомовский.
О деле.
– Значит так у нас получатся, по нашим прикидкам, – пыхнув дымом, начал дядя Гриша. – Мы тут подумали…
– Кстати, можно участвовать, совещание в режиме диалога, пожалуйста, – немедленно проинформировал присутствующих главный редактор. – Дополняем, оппонируем. Можно.
– Конечно, – согласно махнул рукой с трубкой дядя Гриша, и глубоко затянулся. Но не закашлялся, как Марго иногда, потому что не пропускал дым в лёгкие, смаковал. – Женщину, как лишнего свидетеля убили, но бросили. – Сообщил он. – Преступление совершили цинично и откровенно. Не пожалели.
– Но и не изнасиловали, – уточнил КолаНикола.
– Да! Ценные вещи и деньги не взяли, но орудие убийства оставили.
– Потому что работали не местные. Чужие, я так полагаю. – Вновь вставил главный редактор. – Я уверен.
– Это версия, не спорю. Мы пока говорим о фактах.
– Мы рассматриваем их, – уточнил КолаНикола.
– Да, – согласился Пастухов. Трубку он свою похоже забыл, она слабо дымила, в отличие от сигареты Марго. – Её любовника или как правильнее его назвать, в бессознательном состоянии похитили, точнее уволокли через чёрный ход. Их таких два. Мы проверили. Но это сейчас маловажно, потому что все трое были вскоре взорваны и сожжены якобы в автоаварии.
– Здесь вопрос. Есть кое какие мысли. – Остро вскинув указательный палец руки вверх, заметил главред.
– Согласен. Обсудим. – Кивнул головой дядя Гриша. – Далее. Действия следствия, в свете открывшихся обстоятельств, естественным образом, как удалось мне узнать, направлены на закрытие дела, так как главный подозреваемый, а теперь уже преступник, погиб, прихватив с собой ещё двоих. Личности которых установить не представляется возможным. Судебно-медицинская экспертиза тоже неожиданно быстро дала заключение, о невозможности идентифицировать останки, но наличие алкоголя подтверждают. Установить личности, конечно, можно, но не представляется возможным. Это удобная и нормальная версия. И статистику не портит.
– Для начальства, – подчеркнул главред.
– Естественно, – хмыкнула Маша-Марго.
– Согласен, – кивнул головой дядя Гриша, – но не для нас.
– Для нас нет! – качнул шапкой седых волос главред.
– Продолжим, – спокойно бросил дядя Гриша. – Так вот. Личность погибшей девушки установлена, она случайный человек.
– Девушка на заказ, – понимающе сверкнул стёклами очков «Эйнштейн».
– Далее… – словно не обратив внимания на тон реплики, Пастухов продолжил. – Личность убийцы установить не составило труда, это было легко, его сайт есть в Интернете, со всеми важными для следствия данными. Это некий Борис Фатеевич Волков. Сорока двух лет, разведён, детей нет, с московской пропиской и прочее… Президент и владелец контрольного пакета акций московской производственно-торговой компании ЗАО «Русский продукт «Афродита». Серьёзная, стабильно развивающаяся компания. С хорошей кредитной историей, на хорошем счету и прочее. Я ничего не упустил? – дядя Гоша обратился к главному редактору.