Честь Афродиты

Вишневский Владислав Янович

Город огромный, предпринимателей много, обедам-ужинам несть конца. Казалось, у господина генерала другой работы больше и не было, как только выслушивать за «обедом» просьбы. Вот и сейчас…

Вице-президент жаловался, а Сергей Бадаевич делал вид, что слушает, понимающе кивал головой, со вкусом ел осетрину, приготовленную на пару с немыслимо вкуснейшей приправой… Фирменное блюдо ресторана, как ему представили. САМ президент страны, шеф-повар похвастал, осетриной восхищался. И Сергей Бадаевич восхищался. Совпадение вкусов. Явное. Причмокивая, кушал. В стенаниях своего нового знакомого, ему давно всё было понятно. И что делать тоже. Но он не спешил. Размышлял: нужно оно ему или нет. И в каком качестве. Отобрать фирму полностью

или в долю войти… Это вопрос. Как у Шекспира, ха-ха! Если серьёзно, таких «приватизированных» предприятий у него и здесь, и там, в оффшорных зонах – было уже и не сосчитать. Теперь он их раздаривал. «Приватизирует», потом передаст кому положено туда, «наверх», как подарок, на имя какое скажут… И номер счёта в оффшорах. И начальству хорошо, и ему, и предпринимателям, как ни странно… Крыша, как-никак. Такая, говорят, не течёт. Причём крыша очень «высокая», неприкасаемая. Поэтому, очередной визави должен сильнее прочувствовать ту, сильнее затягивающуюся «верёвку» на шее предприятия, и его, Сергея Бадаевича спасительные возможности. Практически неограниченные. Генерал кушал, и внутренне улыбался. Если и существует поговорка – «не дай Бог жить в эпоху перемен», так это для дураков. Потому что только в это время и можно жить. Для того и существуют они, люди, способные решать «сложные» проблемы. Это как у незабвенного Чаплина – отец бьёт стёкла, а сын вставляет… Или у Чаплина наоборот? Не важно. Важен смысл: свои бьют, свои и… улаживают проблемы. Такие, как, например, Сергей Бадаевич. И это не им самим придумано…

– Уважаемый Сергей Бадаевич, руководство, в моём лице, и лично наш генеральный директор предложили вам ознакомиться с образцами нашей продукции, и принять на, так сказать осенне-зимний сезон пару-тройку десятков женских и мужских – если пожелаете – шуб, для оценки их потребительских свойств. В бессрочную эксплуатацию. С полной или частичной заменой, если потребуется, на следующий сезон.

Сергей Бадаевич удивлённо округлил глаза. Было приятно, конечно, заманчиво, но…

– Нет-нет, это не взятка! – По-своему понял топ-менеджер. – Что вы! Боже упаси! Это как, знаете, бесплатная проверка на качество продукции. Если что, сразу заменяется.

– Вот как! – не решительно, на самом деле раздумывая, кого включить в список…

– Да, только сообщите из какого меха, фасон и размеры… Пожалуйста. – И Виктор Васильевич придвинул Сергею Бадаевичу цветной фирменный проспект своей продукции. – Звонить прямо мне. Визитку я вам дал.

– Я не знаю… Как-то неожиданно, – жеманничал генерал. – Может быть. Надо подумать, возможно и…

…А чего тут думать, с либералами всё было понятно, в смысле с предпринимателями. Их с начала выпустили на «вольные хлеба», то ещё, ельцинское правительство, а потом пришёл другой царь, и со временем – выполнил установку, дал кому надо разжиреть – ловко запретил-ограничил экономические возможности, а позже вообще признал прежние Правила и Постановления недействительными… И, пожалуйста, «птичка» в клетке… Все и сразу. С одной стороны генерала, как профессионального мента это бесило, что вот они – олигархи-предприниматели, сволочи, кровопийцы – создали для себя разные схемы, чтобы обогащаться, хапали-хапали, сучьи дети, нахапали, а теперь не знают как от всего этого откреститься, очиститься перед сменившимися правилами, перед новыми законами. Шалишь! Не тут-то было. Всех их нужно… Как в Китае, – раз, два и к стенке… А с другой стороны, сам же не согласен с этим был. Он же, и которые там, наверху, сразу останутся не только без «навара», но и без работы. Понимал, некому будет купоны стричь, их вообще не будет. Пугался. Нет-нет, только не это… Потому и… ходил на «обеды», выполнял установку.

Прерывая, в кармане генерала требовательно забренчал мобильный телефон… Сергей Бадаевич очнулся, вице-президент умолк.

– Извините! – сказал генерал доставая телефон… – Я слушаю. –

На другом конце связи был его коллега, полковник, тоже зам, но только по Приморскому краю. Разговор категорически не предполагал посторонних слушателей. – Я на минуту! – извинился генерал, поднимаясь из-за стола.

– Говори, слушаю тебя, дорогой. Только коротко, ты мне работать не даёшь. Докладывай, как там наши дела, всё в порядке? – Отойдя, потребовал Сергей Бадаевич.

В телефоне голос звучал торопливо, и приниженно…

– Нет, к сожалению. Виноват. Потому и звоню, Сергей Бадаевич. Извини, оторвал.

– Как это? Подожди! – остановил генерал. – Ты по прямому?

– Да я проверил, у меня без прослушки.

– Смотри, Гриша! – пригрозил Сергей Бадаевич.

– Отвечаю!

Академию Высшей школы МВД они заканчивали в одно время, в одном году, и защищались тоже. И темы у них были почти параллельными, но у одного была «рука» в Главном управлении, а у другого нет. Потому и направление получил туда, откуда поступал, но с повышением, во Владивосток. Но работа и общие интересы их сблизили. «Гриша» выполнял кое-какие «закрытые поручения» в своём крае от коллеги из Москвы, ждал перевода в Центр. Сергей Бадаевич обещал это, и тайное желание Григория всячески поддерживал.

– Ну, не тяни.

– Понимаешь, вчера ночью киллеров задержали, этих. Настоящих! Понимаешь? От вас которые, из Москвы. Прямо с рук на руки. В СИЗО сейчас. Я поздно узнал. Ничего сделать не смог.

– Как?! Ты же сказал…

– Да понимаешь, я сам не ожидал. Непредвиденное. Осечка произошла. Их один ваш задержал, полковник Пастухов какой-то. Сволочь! Ты не знаешь такого? Пойми, я всё сделал… Уже в суд дело передали, всё вроде, дело закрыто, с наркотиками и гексогеном, а тут…

– Кто, ты говоришь, кто?

– Григорий Михайлович Пастухов, какой-то. Ваш, по документам, из Москвы, не знаешь? Фамилия вроде знакомая, на слуху.

– Пастухов… Пастухов… Это который в отставке, что ли, из Главка, пенсионер? – Сергей Бадаевич растерялся, а главное, испугался. – Подожди, а этот, пацан, сыщик частный, он что… жив? До сих пор жив?

– Получается, да! Извини! По-крайней мере в сводках он у нас не проходил, и эти не смогли, говорят.

– Григорий! Так они что, и показания у тебя уже дают?

– Конечно. Наши вытрясут.

– Останови! Останови немедленно! Ты с ума сошёл! – забывшись, Сергей Бадаевич в голос заорал, быстро опомнился, едва сдерживая ярость и страх, зашипел в трубку. – Нет-нет, я ничего слышать не хочу! Ты мне говорил, что город твой, что никакие пришлые в нём и шагу ступить без твоего разрешения не смогут, что у тебя все по струнке ходят, все под тобой… А? Ты говорил мне, говорил?

– Ну говорил, Сергей Бадаевич, говорил. Так оно и есть, но… Мои команду уже получили, найдут москвичей и…

– Что «и», что? Идиот! Да ты знаешь, что с тобой будет, если твои не успеют, а эти и пацан всё расскажут, а? Ты представляешь, нет, идиот! Я тебя в порошок… гниду! Говнюк! Ты людей получил, придурок? Ты деньги получил? Ты что мне сейчас звонишь, зачем? Настроение мне испортить? В своём бессилии расписаться? Ты у нас там пешка или кто, полковник? Тебя для чего там поставили, бабки получать, пьянствовать, баб трахать? – Сергей Бадаевич не лукавил, у него было досье на замначальника краевого Управления МВД, те ещё картинки. – Ты слышишь? Ты меня слышишь?

– Слышу.

– Так вот, если слышишь, и в Москву ещё хочешь, два дня тебе сроку, чтобы всё было у тебя чисто. И никаких оправданий и отговорок. Концы в воду! Иначе, тебе должности не видать ни здесь, ни там… Уж… ты меня знаешь. Ты меня понял, товарищ полковник, понял?

– Понял, понял… Так точно!

– Вот и… Действуй, если «так точно». Через два дня доложишь… Другого ответа мне быть не должно! Помни, я не один… Надо мной знаешь сколько? И ты в связке. Тебе и не снилось. Крайним будешь! Понятно?