Честь и бесчестье

Картленд Барбара

Шимона встала у камина. Герцог, неторопливыми шагами пересекая комнату, чтобы встать рядом с девушкой, не сводил глаз с ее лица. Она склонилась к ровно горевшему пламени, и его свет чудесно заиграл на ее светлых волосах.

— Итак, кампания по упрочению финансового положения Алистера завершена, — сказал он. — И только исключительно благодаря вам она оказалась столь успешной!

Что-то в его тоне помешало ей воспринять эти, казалось бы, лестные слова как комплимент.

— Мне так… стыдно, —

пробормотала Шимона. — Лорд Мак-Крейг — такой изумительный, честный, прямой человек! Должно быть, мы поступили очень дурно, когда решились на этот обман.

— Это мы уже обсуждали, — прервал ее герцог. — У нас не было другого способа убедить старика сделать Алистера своим наследником.

— Как вы полагаете… будет ли мистер Мак-Крейг со временем… достойным главой клана?.. — вполголоса спросила Шимона.

— Не понимаю, каким образом это касается вас, — сухо заметил герцог.

После непродолжительного молчания Шимона решила объясниться:

— Вероятно, вы решили, что я веду себя излишне навязчиво. Но раз уж я приняла участие в этом деле, в какой-то степени это касается и меня. Я бы очень не хотела, чтобы члены клана Мак-Крейгов были разочарованы.

— У меня такое чувство, — задумчиво проговорил герцог, — что за последние два дня благодаря общению с вами Алистер многому научился. Возможно, в дальнейшем он сумеет добиться, чтобы его жена вела себя соответственно ее положению в обществе.

— Один мудрец как-то сказал, что если бросить в пруд камень, то круги разойдутся по воде очень далеко, и трудно угадать, чем закончится воздействие этого броска, — заметила Шимона вполголоса.

— Это, конечно, верно, — согласился герцог. — Но воздействие, оказанное вами, может иметь только положительный характер.

— Почему вы так в этом уверены?

— Потому что верю в вашу природную доброту.

Шимона взглянула на герцога с удивлением.

Их глаза встретились, и снова, уже в который раз, девушка почувствовала ту странную притягательную волну, которая исходила от герцога и незаметно, словно убаюкивая, лишала ее воли. Шимона чувствовала, что ее влечет к герцогу некая таинственная сила, которой она не могла и не хотела противиться.

Девушка слегка пошевелилась, словно желая стряхнуть с себя наваждение, и услышала слова герцога:

— Мне нужно поговорить с вами, присядьте, пожалуйста.

Он был очень серьезен. В широко раскрытых глазах Шимоны промелькнуло неподдельное изумление, но тем не менее она покорно выполнила просьбу герцога.

— Прежде всего, — начал он, — я хотел бы вручить вам обещанные деньги. Вы прекрасно справились со своей задачей и, безусловно, заработали их.

С этими словами он взял со стола запечатанный конверт и подал Шимоне.

Девушка машинально взяла

его в руки. В эту минуту единственным ее желанием было отказаться, но она понимала, что не имеет на это права.

Шимона напомнила себе, что от этих денег зависит жизнь ее отца. Пробормотав слова благодарности, она положила конверт рядом с собой на диван.

— Я подумал, что вас устроит, если вы получите всю сумму в банкнотах, — сказал герцог. — Они крупного достоинства, но, я полагаю, их будет нетрудно разменять.

Шимона ничего не ответила, и герцог продолжал:

— Я мог бы положить их в банк на ваше имя. Вам не стоит носить с собой такие крупные деньги — это небезопасно.

При этих словах Шимону осенило:

— Мистер Бардсли хотел через меня обратиться к вашему сиятельству с просьбой.

— С просьбой? — удивился герцог.

— Он просил, — пояснила Шимона, — чтобы деньги, которые вы обещали ему, были сразу положены в банк.

Герцог улыбнулся:

— Чрезвычайно разумное решение. Если бы я дал деньги самому Красавцу Бардсли, ручаюсь, что он раздал бы их, даже не успев выйти из театра. А вы, случайно, не знаете, в каком банке у него счет?

— Да, знаю… Это банк «Куттс».

— Я завтра же зайду туда и сделаю все необходимое, — пообещал герцог. — Как я понимаю, вы хорошо знаете Красавца Бардсли?

— Да.

— Вы советовались с ним, когда приняли решение поступить на сцену?

— Н-нет…

— Уверен, что, если бы вы обратились к нему, он наверняка отговорил бы вас. И я бы с ним согласился, — сказал герцог.

Наступило молчание, а затем герцог неожиданно спросил:

— Скажите мне правду, Шимона… Вы когда-нибудь уже играли в театре?

Она взглянула на него и почувствовала, что не в силах солгать.

— Нет… Пока нет.

— Так я и думал, — с удовлетворением заметил герцог. — А теперь послушайте меня. Как бы вас ни притягивали театральные блеск и мишура, поверьте мне — это все обман! Манящий, соблазнительный, но все-таки обман…

— Почему вы так думаете? — спросила Шимона.

— Потому что я хорошо знаком с этим особым миром, — ответил герцог. — Лишь очень немногим женщинам удается добиться на сцене успеха и славы, опираясь исключительно на собственный талант. Остальных же ждет совершенно иная судьба.

Шимона прекрасно поняла намек герцога и от смущения отвернулась к камину.

— Мне представляется крайне маловероятным, — продолжал герцог, — что вы способны, не имея влиятельного покровителя, противостоять гнусным интригам, которые порой плетут актрисы ради того, чтобы получить вожделенную роль, или просто для того, чтобы обратить на себя внимание режиссера или антрепренера. Вы понимаете, что я имею в виду?