Честь имею
Шрифт:
По прибытии в ратушу меня сразу же проводили к бургомистру, который оказался невысоким полноватым мужчиной с неприятным взглядом маленьких глубоко посаженных глаз. С наигранной радостью он начал хватать меня за руки своими потными и холодными, как ледышки, руками и трясти их, одновременно рассыпаясь в комплиментах. Присутствующие работники ратуши хлопали в ладоши и тоже всеми силами изображали неподдельную радость. Наконец он успокоился, и слово взял единственный человек с мечом, в шлеме и в кирасе.
– Господин эль Зорга, руководство городской стражи в благодарность за помощь в наведении порядка в городе и уничтожении шайки воров решило наградить вас. – И он вручил мне небольшую посеребренную статуэтку рыцаря. – А город в лице бургомистра премирует вас денежной премией. – И он протянул мне небольшой кошель, в котором что-то звякало. Я же изображал неподдельную радость, улыбался изо всех сил, кланялся, прижимая руку к сердцу, а когда мне вручили кошель, вообще изобразил ступор от переполнявших меня чувств.
На вопрос бургомистра, сколько я еще пробуду в городе, ответил, что не менее пяти-шести дней. Несмотря на улыбки и славословия, в глазах бургомистра и начальника стражи даже не подготовленный мог прочесть, с каким удовольствием они настрогали бы из моей тушки мелких ломтей. По окончании церемонии меня дружно проводили к выходу и наконец распрощались. Отойдя к Ветерку, который стоял у коновязи, я заглянул в кошель, который мне несколько минут назад вручили.
Да, бургомистр сквалыга еще тот… в кошеле болтались две серебряные монеты и десяток медяков. Но я все равно изобразил радость, понимая, что за мной наблюдают в окна ратуши.
– Ты правильно заметил, Гарет, этот кентиец будет рад подачке, и это отведет от нас все подозрения, и не стоит тянуть, лучше всего завтра от него надо избавиться. Сегодня же пусть переговорят с Сигурном. Он, кстати, знает почти все расклады Седого, чего не знает – подскажем. – Бургомистр отошел от окна, в которое внимательно следил за кентийцем, и уселся в кресло. – Ты что-нибудь выяснил? Кто он такой, этот юноша?
– Очень мало, что удалось выяснить, Сайм, какой-то бедный аристократишка из кентийской провинции, едет наниматься в гвардию императора. Ты же видел, с какой жадностью он схватил кошель и как был рад, увидев там пару монет. Меня больше волнует Сигурн – что если он начнет выставлять свои условия?
Начальник городской стражи взял с подноса бокал с вином и уселся в кресло напротив бургомистра.
– Гарет, ты меня порой удивляешь. Если Сигурн начнет ставить свои условия, найдем более сговорчивого. У тебя, я надеюсь, не перевелись еще хорошие стрелки из арбалета. И пожалуйста… мне не нужны в городе несколько враждующих банд, должна быть одна под нашим полным контролем. А также пусть твой человек всем напомнит: молчание – один из видов добродетели.
Бургомистр нервно постучал пальцами правой руки по столешнице.
– Неспокойно мне, какое-то напряжение и предчувствие тревоги витает в воздухе. – Он помолчал, пожевал губами, потом махнул рукой. – Ладно, Гарет, дел у тебя много, давай принимайся. И не тяни с кентийцем.
Первым делом я заглянул к мастеру Коулу и, высыпав из тюков вчерашнюю добычу, поинтересовался, можно ли это обменять на кавалерийский арбалет и десяток болтов. Коул поковырялся в железках, взял один меч, внимательно осмотрел его, затем второй и скривился.
– Ну, – протянул он, – согласен. Только за сумку придется вам доплатить.
– Да не вопрос, – усмехнулся я. – Сколько там с меня?
Дольше всех меня задержал портной. Рассматривая мои эскизы, постоянно переспрашивал, что это и зачем. Договорились, что если он начнет шить то, что я ему набросал, и на это будет спрос, то шестую часть от прибыли он ежемесячно будет вносить на мой счет в «Денежном доме».
Быстро пробежавшись по рынку, я приобрел два походных одеяла, плащ из плотной материи и в завершение всего заводную лошадь, у того же купца, у которого ранее приобрел Ветерка. Путь у меня будет неблизкий. До столицы империи три недели добираться, поэтому затаривался обстоятельно, мало ли что произойдет в пути. Пусть на тракте и достаточно постоялых дворов, но дорога есть дорога.
В лекарской лавке попросил отпустить мне мази для заживления ран и укрепляющую настойку.
А вот в «Доброй вдове» меня ждал сюрприз. Ларт, оказывается, решил отправиться в столицу со мной и уже сидел спиной к входным дверям, с дорожным мешком и в кольчуге. Рядом с ним на лавке стоял шлем и лежал большой кинжал в потертых ножнах, больше напоминающий небольшой меч. Вид он имел решительный и хмурый, наверное, чтобы вертящаяся перед ним одна из подавальщиц воспринимала его как серьезного и решительного мужчину. Она делала круглые глаза, охала и ахала, прижимая руки к щекам.
– Ах, ден Ларт, вы такой смелый! И вы тоже участвовали в схватке с Ночной гильдией? – спросила Эльга.
Ларт замялся, покраснел.
– Да, я находился все время с господином графом, – наконец нашелся он.
Я, чтобы не вводить никого в смущение, громко хлопнул дверью и покашлял. Ларт повернулся ко входу, увидел меня и покраснел ее больше. Когда мы познакомились, я подумал, что ему столько же лет, сколько Алексу, и лишь потом узнал что Ларту неполных шестнадцать лет.
– Ты куда это собрался? – спросил я его, присаживаясь напротив.
– Господин граф, я должен ехать с вами. Кто-то же должен помогать вам ухаживать за конем и готовить пищу на стоянках. Да и не дадут мне тут жизни после всего.
Тут он был прав: я тоже думал над этим, но не предложил отправиться со мной только потому, что у него была семья, и он был в ней главным мужчиной.
– А как же твои мама и сестры, на что они будут жить? – поинтересовался я.
– Господин граф, вы не могли бы взять меня к себе слугой? – снова покраснев, спросил Ларт.