Честь негодяев
Шрифт:
Когда с этим было покончено, они принялись латать корпус. Команда Леи добыла несколько квадратных метров хорошего покрытия, и теперь Чубакка резал металлические листы на куски нужного размера, а Хан приваривал их на место. В воздухе витали дым и вонь горячего металла. Пот градом лился по спине, одежда липла к коже. На их причале было тесно, жарко и почти нечем дышать, но после банкетного зала здесь Хан Соло наконец-то почувствовал себя в своей тарелке.
Лея принадлежала к двум мирам. Она могла с одинаковой легкостью носить солдатскую форму и официальную одежду
Хан закончил приваривать к корпусу длинную пластину и проверил свою работу. Шов получился гладкий, прямой, герметичный. Кореллианину было приятно сознавать, что он находится там, где знает, что делает.
— Давай следующую, Чуи,— велел он, протягивая руку. Ему никто не ответил. Он снял защитные очки и обернулся. Чубакки не было.
— Проклятье!
Хан поднялся на ноги и протопал в коридор.
— Ты где?— закричал он.— Мы еще не закончили!
Войдя в пассажирский отсек, он обнаружил там Чу-
бакку вместе со Скарлет. Она сменила платье на удобные черные брюки и темно-серую кофту. Пояс со шпи-онско-воровскими инструментами дополнял маленький бластер в кобуре, откуда его можно было быстро выхватить. Ее волосы все еще были собраны в пучок, который поддерживали декоративные шпильки, но с новой одеждой эта прическа выглядела скорее функциональной, нежели элегантной.
— Что все это значит?—пожелал знать капитан.
Чубакка начал было объяснять, но Скарлет прервала его:
— Вы не закончили? Что конкретно не закончили? Пожалуйста, скажите мне, что «Сокол» может лететь!
Хан пожал плечами:
— Силовой кабель разрезан, но я ограничил утечку охлаждающей жидкости, пока мы не сможем его заменить. Корпус мы заделали, можем лететь. Вы двое наконец образумились?
Не дожидаясь ответа, Соло протянул Чубакке сварочный аппарат и очки:
— Проверь, получится ли срастить кабель, пока мы будем ждать прибытия на борт ее великолепия.
Чубакка рыкнул и, взяв инструменты, потопал прочь. Хан начал прикидывать, где можно воссоединиться с повстанческим флотом.
— В систему прибыл Хантер Маас,— сообщила Скарлет.
— Отлично. А имперский флот?
— Еще нет.
Усевшись за стол для дежарика, Скарлет вынула планшет и вызвала голограмму:
— Вот его корабль. Надо перехватить его и сопроводить на планету.
Хан присел рядом и взмахом руки убрал голограмму.
— Зачем ему эскорт?
— Необходимо убедиться, что мы— единственная партия, с которой он ведет переговоры о продаже. Ты летишь, удостоверяешься, что он приземлился на нужном причале, а там его уже будем ждать мы с Леей. Нельзя позволить, чтобы начались торги. Чем раньше мы получим от него информацию, тем раньше начнется эвакуация.
— Ну, теперь ты говоришь что-то осмысленное. А есть основания думать, что он сделает то, что я скажу?
— Будь убедителен,— попросила Скарлет лишь с намеком на улыбку.
Хан нахмурился, чтобы сдержать ответную улыбку:
— Это приказ Леи? Этого она хочет?
— Это нужно сделать,— ответила Скарлет. Ее улыбка исчезла.— Так что иди и сделай.
— Эй, дорогая, я подчиняюсь приказам только одного человека,— сказал Хан, ударив себя в грудь,— и, насколько мне известно...
— Сообщи, когда будешь возвращаться,— оборвала его разведчица, вставая.— Я скажу тебе номер причала. Не подведи нас, Соло.
— Не...— начал было он, но она уже ушла.
В пассажирский салон снова заглянул Чубакка с дымящимся сварочным аппаратом в огромной лапе. Он склонил голову набок и вопросительно взвыл.
— Мне уже начинает не нравиться, как эти повстанцы здесь распоряжаются,— заметил Хан.— А я думал, это принцесса плохая.
Реактор «Сокола» завелся с высоким пронзительным гулом, почти действующим на подсознание, но затем сбавил обороты и заработал со звуком, напоминающим клацанье шестеренок.
Уже в третий раз.
От осознания того, что Скарлет из наблюдательной зоны причала смотрит, как он тщетно пытается оторвать свой корабль от земли, с каждым последующим отказом он испытывал все больше унижения.
— Должно быть, замыкание,— сказал он Чубакке. Уже в третий раз.— Иначе нет смысла. Ты уверен, что хорошо зачистил кабели?
Чубакка угрожающе зарычал.
— Значит, это из-за сращенного третичного кабеля.
Вуки издал еще один рык.
— Да, знаю, что это я его чинил. Будем весь день выяснять, кто виноват, или сядем и исправим его?
Несколько долгих секунд Чубакка пристально его рассматривал.
— Мне надо остаться здесь! Кто-то должен быть в кресле пилота, чтобы наблюдать и тестировать изменения.
Чубакка молча встал и направился к корме. Динамик с шипением включился, и раздался голос Скарлет:
— Ты что, дуешься на меня? Или твой корабль неисправен?
— Я не дуюсь,— заявил Хан, понимая, что произнесение этих слов вслух автоматически делает их ложью.— Надо просто кое-что закончить, и сразу отправимся.
И отключился, чтобы сосредоточиться на ремонте.
С кормы зарычал Чубакка, и индикатор на пульте перед Ханом сменил цвет с желтого на белый. Реактор взвыл, плавно наращивая обороты, причем его звук теперь не менялся. Через несколько секунд «Сокол» вылетел с причала. На пульте у него не было никаких сигналов о неисправностях.
Взлет с планеты был похож на наблюдение за тем, как рождается Вселенная. Вершины гор остались внизу, сверху распахнулось звездное небо. Висящая на горизонте маленькая красноватая луна уплыла за корму, когда Хан развернул «Сокол», чтобы вывести его из атмосферы туда, где можно было без опаски развить полную скорость.