Честь, слава, империя. Труды, артикулы, переписка, мемуары
Шрифт:
И для того не изволь время терять, понеже опасно, дабы не помешал вам неприятель в вывозе той артиллерии. Буде же не успеете вывесть, то лучше разжечь или разорвать и, штуками раздав, вывесть. Ежели есть булавы и знамена, то изволь прислать для нового гетмана. Также канцелярию их возьми с собою всю.
P. S. Неприятель вчерась стал перебираться через реку, наши пехотные войска в Воронеже, а я для некоторой обсервации поехал в Глухов [120] . В прочем, слава Богу, дела идут с помощию Божиею добро [хорошо].
120
Имеется в виду присутствие Петра I на избрании нового гетмана, которое состоялось 6 ноября.
Понеже после Крюкова от вас ни единой ведомости не имею уже третий день (о чем удивляюсь), и дошли ль мои письма, которые к вам посланы, а именно с Крюковым в тот же день, как он к нам приехал, с Сафоновым вчера. И паки подтверждаю оныя письма, что, ежели держать Батурин, извольте так учинить, как писано к вам. Однако ж то меня сумневает, что когда мы скоро взяли, то шведы також могут взять.
И для того удобнее артиллерию вывезти половину в Глухов, и другую в Севск, а Батурин, в знак изменникам (понеже боронились [чтобы остереглись]) другим на приклад сжечь весь. И изволь управляться не мешкая, ибо неприятель уже вчерась реку совсем перешел и сегодня, чаю, будет маршировать к вам.
Божиею поспешествующею милостию Мы, пресветлейший и державнейший Великий Государь Царь и Великий Князь Петр Алексеевич, Самодержец Всероссийский и прочая (титул), объявляем через сие верным нашим подданным, войска Запорожского генеральной старшине, полковникам, есаулам, сотникам и куренным атаманам и казакам и прочим всякого чина гражданского и купеческого людям и поселянам и всему малороссийскому народу сим Нашим Великого Государя указом, что понеже нам известно учинилося, како неприятель наш, король шведский, видя изнеможение сил своих и не имея надежды оружием противочисленных наших храбрых великороссийских и малороссийских войск стояти и победу по гордому своему предвосприятию над оными, такоже и над землями нашими, получити, когда, по претерпенном многом уроне войск своих у Смоленского рубежа, принужден был воротиться, не вступя во оные, и скорым и коварным своим походом, хотя упредить войско наше, в Малороссийский край, по призыву и присылке изменника Мазепы, вошедши, оный завоевать и, города знатнейшие взяв, во оные засесть, и потом сию землю тяжкими податями и налогами и пленением людей даже до конечного разорения привесть, как он то и в короне польской и в Великом княжестве Литовском и в Саксонии, в которые под образом защитителя вошел, також учинил, и дабы потом сию малороссийскую землю, по истощении оной, отдать под иго польское и в порабощение Лещинскому, незаконно от него выбранному королю, которому он то обещал в учиненном с ним союзе, дабы вместо Курляндии и Жмуйди и Лифляндии польских, которые Лещинский шведу уступить обещал, оному сей Малороссийский край, завоевав, отдать, а изменника Мазепу в Украине самовластным князем над вами учинить, в чем он от него, изменника богоотступного, бывшего гетмана Мазепы, был обнадежен, что он ему в том его намерении допоможет, как то последи [следствием] из измены его явилося; который, забыв страх Божий и присягу свою, при крестном целовании Нам, Великому Государю, учиненную, и превысокую к себе нашу милость, без всякой данной к тому причины изменил и перешел к королю шведскому, объявя напред о себе генеральной старшине и полковникам, при нем будучим, будто имеет Наш Царского Величества указ идти против неприятеля для воинского промыслу с несколькими компанейскими полками.
И когда перешел реку Десну, то, приближася к войску шведскому, поставил войско, при нем будучее, в строй к баталии и потом объявил старшине злое свое намерение, что пришел не биться со оными, но под протекцию его королевскую, когда уже то войско, по его соглашению, от шведа окружено было. Також он, изменник Мазепа, пошед к шведу, оставил в городе Батурине сердюкского полковника Чечеля да немчина Фридриха Кониксека и с ними несколько полков сердюкских, да из городовых полков немалое число казаков в гарнизоне, и, подкупя их деньгами, приказал им наших Царского Величества ратных людей не впускать, в том намерении, дабы тот город и в нем обретающиеся войска Запорожского великий пушечной снаряд королю шведскому со многим числом пороху и свинцу и иных припасов отдать, дабы он тем против нас воевать и Малороссийский край поработить мог.
Что мы, уведав, отправили к тому городу генерала нашего от кавалерии, князя Меншикова, с частью войска, который, пришед ко оному, посылал неоднократно от себя с Нашим Великого Государя указом к помянутому полковнику Чечелю и Фридриху и ко всему гарнизону говорить, чтоб они войска наши в тот город впустили добровольно, без всякого сопротивления, объявляя им измену Мазепину. Но они, по наущению помянутого изменника Мазепы, слушать того не похотели
И те единомышленники Мазепины, за учиненную Нам, Великому Государю, противность и измену, воспримут достойную казнь. И тако, видя он, король шведский, то свое намерение, храбрыми оружия нашего поступками пресекаемо, и знатное войско свое с генералом Левенгоуптом Нашим Царского Величества собственным приводом, с помощию Вышнего, наголову побито, что от шестьнадесяти тысяч оного и трех тысяч человек не ушло, где все пушки и знамена и прочие воинские клейноты [атрибуты] и обоз свой, во осми тысячах возах состоящий, со многих имений в Польше и Литве и в Курляндии награбленным, в добычу нашим оный и с полторы тысячи знатных полоняников оставил.
Також сверх того в Ингрии войско его шведское побито под командою генерал-майора Либекера, в дванадесяти тысячах состоящее, прошедшего месяца октября в 12 день. А именно, когда тот Либекер, переправясь реку Неву, стал меж Санкт-Петерсбургом и Нарвою, хотя [желая] там вред учинить нашим войскам и уездам, то наши войска, под командою адмирала нашего Апраксина, ему тот путь к возвращению паки через Неву заступили и пресекли, для чего тот генерал Либекер, видя себе опасность, приближился к брегу морскому и, сделав транжемент [121] , в оном стал и послал к адмиралу шведскому, в близости с флотом корабельным обретающемуся, прося, чтоб его с людьми на флот перевез и тако от конечной погибели спас.
121
Транжемент – окоп или ров с валом; вообще: военное укрепление.
И потом, видя оный Либекер войски наши мужественно на себе наступающи, не видя иного спасения, велел всей коннице своей, которой было при нем шесть тысяч, лошадей свои пострелять и все войско в мелких судах, с флоту шведского присланных, на корабли вывозить. Что уведав, наши войска, мужественно на транжемент неприятельский наступя, оный взяли и войска шведского с две тысячи человек, во оном найденного, трупом положили; многие же, которые в те суды сесть и уехать не могли, в море потонули, а иные по лесам разбежались и тамо побиты, и многое число их в полон наши взяли, и весь обоз их получили, и тако все то войско разрушено.
Також, усмотря он, король шведский, непрестанный здесь свой ущерб в войсках своих, и, когда Стародуб, Почеп, и Погарь и Новгородок Северской, по введении во оные гарнизонов, не дерзал добывать, принужден в целости и не зацепляя оставить, потеряв при Стародубе и в прочих местах в Украине несколько тысяч человек, которых как великороссийские наши войска, так и верные наши подданные, малороссийского народу жители, побили и в полон побрали, отчего был он в такое состояние приведен, что намерен был бежать для спасения своего паки назад в Польшу, на Волынь, как все полоняники и перебежчики из войска его сказывали, ежели б от проклятого изменника Мазепы от того бегу не удержан и в Украине обнадеживанием его не оставлен.
И, в таковом бессилии себе усмотряя, король шведский, и потеряв надежду гордо в мыслях своих напред сего крепко положенной уже победы, восприемлет прибежище к слабым способам, а именно: издавая к верным нашим подданным малороссийского народу прелестный свои письма во образ пашквилев, в которых не устыждается нашу высокую особу и славу бесчестными клеветы и фальшивствы ругати и в первых нарекати, будто Мы, Великий Государь, сию войну на него, без причин праведных, начали и немилосердо подданных его мучить указали, которое все на нас явственная ложь есть, ибо как мы сию войну ради обороны государств наших и привращения от предков его за мирными договоры отлученных от Российского государства неправедно многих вековечных наследных земель, а именно Ижорской и Корельской, и под игом его стенящих православных церквей и подданных наших благочестивых, из которых многие насильно в Лютерскую веру превращенны, також и особливо за учинение собственной особе нашей и послам нашим бесчестия в Риге от губернатора Дальберта [122] , на которого он, король шведский, нам, по прошению нашему, никакой обороны и управы не дал, но во всем тот его к нам бесчестный учинок оправдал.
122
Во время проезда Великого посольства через Ригу в апреле 1697 г. рижский губернатор Дальберт не допустил Петра I к осмотру укреплений. Об этом Петр писал в письме к А. А. Виниусу от 8 апреля 1697 г.