Четверги в парке
Шрифт:
Джордж пожал плечами.
– Да, но за городом понадобится место для всей семьи. Посмотри, какой красивый.
– Да, красивый, но этого недостаточно, чтобы купить его.
– А как тебе этот?
Процесс повторился с самого начала. Следующий дом – старый ректорий в Сомерсете принадлежал приходскому священнику.
– Здесь тоже пять спален, но мы могли бы устроить там два кабинета – для нас с тобой. И его недавно отремонтировали. Смотри, Элли наверняка понравится этот сад. Там даже речка есть.
– Она утонет, – отрезала Джини. – Послушай, Джордж, мы можем
Джордж оторвался от экрана и развернулся на стуле к ней лицом, его глаза все еще блестели от восторга.
– Ты услышал меня, когда я сказала, что не собираюсь переезжать за город?
Джордж прищурился.
– Конечно, услышал.
– Тогда зачем все это?
– Я ищу дом, потому что уверен, – это будет правильно. И, конечно, тебе понадобится какое-то время, чтобы привыкнуть. Мы с Шанти шутили об этом в воскресенье. Тебя всегда приходится тащить силой ко всему новому, а ты брыкаешься и ворчишь. Помнишь магазин?
Джордж улыбался жене с такой любовью, которая, подумала Джини в ярости, показалась бы невероятно трогательной стороннему наблюдателю.
– По твоим словам, выходит, я младенец, – сказала она, пропустив мимо ушей намек на магазин.
Он всегда пользовался этим примером, когда хотел показать, что знает ее лучше, чем она сама. Именно Джордж десять лет назад, сразу после панического бегства из спальни, предложил купить помещение. Они пошли погулять и заметили, что магазин продается. Джини не приняла его слова всерьез. Она все еще злилась на него и подумала, что это подачка, призванная залечить ее оскорбленное эго. Но он знал, что она уже много лет мечтала открыть магазин натуральных продуктов. В итоге, поддавшись тем же упорным уговорам, к которым он прибегнул и сейчас, она согласилась. Ей было уже тошно от того, что всю жизнь она должна быть благодарна ему.
Джордж поднял брови.
– Разве нельзя сначала арендовать дом, как мы и планировали, и посмотреть, понравится он нам или нет?
Он упрямо покачал головой.
– Я не хочу дом на выходные, снимать дом – бросать деньги на ветер. Нет, я хочу уехать из Лондона.
– А если я не согласна?
– Джини, дорогая, ты согласишься. Когда увидишь, какие дома выставлены на продажу, ты только и будешь говорить, что о переезде. Что может тебе не нравиться? – Он показал на дом на экране. – Шанти согласна, что план блестящий, – добавил он между прочим.
– Это не касается Шанти, Джордж.
– Соглашайся, пожалуйста. Доверься мне. Поедем, посмотрим дома, а потом примем решение. Хорошо?
Джини сдалась. На мгновение перед глазами мелькнула ужасающая картина – она, окруженная «грязью и полным отсутствием стиля и элегантности», как выразилась Рита, не понимая, как она здесь очутилась. И Джордж, конечно.
V
– Мам, нам нужно обсудить вечеринку, осталось всего три недели.
Они сидели напротив друг друга в небольшом вымощенном плиткой заднем дворике магазина «Pomegranate» за полчаса до открытия. Джини недавно поставила четыре столика для клиентов, чтобы они могли посидеть и выпить сок
– Разве мы еще не все решили?
Вся эта идея – пригласить гостей, чтобы отпраздновать ее официальное вступление в старческий возраст, – безмерно тяготила Джини. Именно Шанти уговорила ее, что будет весело.
– Да, но я уезжаю на неделю, не забудь. Все ответили?
– Сорок три по последним подсчетам, – кивнула Джини.
Ее друзья проявили неожиданный энтузиазм, это внушало тревогу.
– Еще надо подумать, как рассадить гостей, решить насчет речей, во сколько мы ужинаем, что будет играть квартет. Если что-то оставить на волю случая, это кончится катастрофой. Может, кто-нибудь из гостей на диете, ты не выясняла? Нужно предупредить организаторов.
– На диете? – не сразу поняла Джини.
– Да, мам, вегетарианцы, аллергия на глютен, орехи, понимаешь?
– Мои друзья родились еще до того, как открыли аллергию на орехи, – ответила она язвительно, пробегая глазами список гостей. – Нет, у всех еще сохранились зубы, насколько я помню. Не могу даже найти ни одного вегетарианца.
– Ладно, ладно, не начинай про мое «невротичное» поколение, – рассмеялась Шанти.
– Элли понравилось в садике?
Джини считала, что ее внучка слишком мала для садика, но Алекс настоял на этом, чтобы у него было больше свободного времени. Джини не винила свою дочь: она понимала, что Шанти боится снова его потерять.
– Она в восторге, – смягчилась Шанти. – Ей разрешили рисовать, сколько душе угодно. Мы можем теперь продолжить, мам? Мне надо еще успеть на работу, а я уже опаздываю.
В следующий четверг, когда она пришла за внучкой, ее удивило неожиданное радушие Алекса. Он искренне хотел поболтать с ней.
– Шанти сказала, праздник будет потрясающий.
– Да, наверное.
– Кажется, вы не в восторге, – улыбнулся он сочувственно и без тени обычного подтрунивания и ехидства.
– Честно говоря, я в ужасе, – подозрительно глянула на него Джини.
– Вас можно понять. Это же настоящий кошмар, – рассмеялся Алекс.
– Что, праздник?
– Нет, шестьдесят лет.
– А я-то подумала, ты хоть раз в жизни на моей стороне, – фыркнула Джини, оглядываясь в поисках Эллиных ботинок.
– Я на вашей стороне, – настаивал он, ухмыляясь. – Но надо же быть честным, разве нет?
– Не так упорно.
– Извините, извините, я не знал, что это так важно для вас. Вы выглядите замечательно для своего возраста.
Вот опять: «для своего возраста» – самая нелюбимая фраза Джини. Но ее ошеломила первая попытка зятя сделать ей комплимент.
– Спасибо.
– Понимаете, Джин, я думаю, мы с вами неудачно начали, – продолжал Алекс, пока она усаживала Элли к себе на колени и пыталась снять с нее домашние тапочки, чтобы надеть ботинки.
Джини прикусила язык и ждала, стараясь угадать, куда он клонит. Может, он ходит к психотерапевту? Или ему нужны деньги?
– Мне бы хотелось, чтобы мы помирились и стали друзьями.