Четверги в парке
Шрифт:
– Гм. Значит, ты не боишься состариться в одиночестве, лишиться надежной опоры? А как же Джордж, один в Сомерсете?
– Джордж переживет, он непотопляемый, я уже убедилась в этом. Ты сама говорила: он всегда получает то, чего хочет.
Рита покачала головой.
– Он хочет только тебя, дорогая. Ты сама знаешь.
– Не такой, какой я стала теперь. Он же не мазохист.
– Значит… значит, ты действительно сделаешь это?
Джини кивнула, спокойно и глубоко вдохнув холодный воздух.
– Ты меня удивила. – Рита разглядывала
– Так и есть, – ответила она, улыбаясь. Груз свалился с ее плеч; груз, как она теперь понимала, который пригибал ее к земле много, много лет.
– Бедный Джордж. Когда ты ему скажешь?
– Наверное, когда вы с Биллом уедете. – Предстоящий разговор не вызывал в ней страха, а только грусть.
– Ох… ну и выходные вы нам устроили. А я думала, что за городом скучно. Дорогая, я не могу сидеть с вами и изображать счастливую семью… этого уж точно не будет. Лучше я позвоню Биллу, пусть скажет Джорджу, что у его директора передозировка, и надо возвращаться.
– Трусиха, – Джини печально улыбнулась.
Всю дорогу обратно они ехали молча.
– Может, тебе подождать, пока Шанти не родит? – спросила Рита неожиданно.
Эйфория прошла. Джини задумалась обо всем, что предстоит сделать, сказать, прежде чем она получит свободу. О Шанти она не забыла, малыша ждали через несколько недель; не забыла и о том, как предательство Алекса вызвало преждевременные роды в прошлый раз. Но, хотя ее пугала необходимость причинять боль своей семье, то, как и когда состоится разговор, не имело теперь никакого значения.
– Ты права, я так и сделаю, конечно.
– Дорогая, пожалуйста, обдумай все хорошенько.
Джини покачала головой.
– Понимаю, для тебя это неожиданность, Рита, но на самом деле это не так. Это назревало уже много месяцев, а может и лет.
– Но ты не казалась несчастной, пока не появился Рэй.
– Если бы он не появился, возможно, я и дальше влачила бы свое существование. Но уже давно прошло то время, когда я была счастлива с Джорджем.
– А кто счастлив? Когда долго живешь с человеком, не испытываешь уже ни трепета, ни возбуждения.
– Я все понимаю, но дело в том, что вас с Биллом связывают настоящие отношения. Я это вижу. Ты рада быть с ним, это стимулирует тебя, вы друзья и любовники, хотя иногда и приводите друг друга в бешенство.
Рита кивнула.
– Да, ты права, наверное, нам действительно повезло.
Джини свернула к дорожке, ведущей к дому, и остановилась. С минуту они сидели молча.
– Как я могу жить с человеком, с которым мне противно заниматься любовью? – воскликнула она, не ожидая ответа.
«Ах, милый, ты не одинок: и нас обманывает рок, и рушится сквозь потолок на нас нужда. Мы счастья ждем, а на порог валит беда…» [2] – Джордж любил повторять эти строчки
Она вернулась из Лондона после восьми вечера в четверг. Джордж ждал ее на кухне, где горел только бледный свет над плитой, перед ним лежал незаполненный кроссворд и стоял стакан виски.
2
Перевод С. Маршака.
Он испытующее посмотрел на нее, словно надеясь найти в ее лице разгадку тайн Вселенной. Подобный досмотр был в порядке вещей после каждого ее возвращения из города, пристальный взгляд сопровождался бесконечными утомительными расспросами о том, что и когда она делала с точностью до минуты. Джини ненавидела это.
– Не смотри так на меня, – огрызнулась она в тот вечер.
– Я не смотрю.
– Смотришь. Постоянно.
Джордж пожал плечами, но не сводил с нее глаз.
– Хорошо съездила? – он уже не скрывал сарказма.
– Дел по горло, но – да, съездила хорошо.
Она понимала, что больше не может честно рассказывать ему о своей работе, потому что, стоило ей проявить малейший признак усталости или пожаловаться на какую-либо проблему в магазине, он сразу затягивал старую песню о том, чтобы она все бросила.
– Я сегодня говорил с Аланом. – Он продолжал сидеть на своем месте, пока она готовила ужин. – Он сказал, что вряд ли удастся продать бизнес в подобной экономической ситуации, что лучше вкладывать деньги в недвижимость.
– Правда?
Алан был бухгалтером Джорджа, изворотливый, заискивающий человек, которого Джини всегда недолюбливала.
– Он считает, что лучше всего закрыть магазин и продать помещение. Квартира наверху способна принести немалый доход, как он сказал, потому что ее можно продать отдельно или вместе с магазином. – Джордж выводил на газете карандашом большие спирали с петлями, сужающиеся к острой, злобной точке.
Джини не ответила, она налила суп в кастрюлю, поставила ее на плиту, развернула чеддер и положила его рядом с цельнозерновым хлебом на доске для резки хлеба. Джордж медленно встал и достал посуду из шкафа.
– Хочешь выпить? – спросил он, покачивая бутылкой кларета. Она кивнула.
– Он говорит, что все заботы берет на себя.
Джини слышала каждое слово и чувствовала, как у нее поднимается давление. Она боялась, что закричит на него. В отличие от дома на Хайгейт, который всегда принадлежал только Джорджу, магазин был оформлен на ее имя. Это был подарок от мужа, когда он решил, что пора ей чем-нибудь заняться. Вначале он вкладывал в магазин немало денег, но последние пять лет она получала небольшую прибыль.