Четверная интервенция
Шрифт:
Из транспортника выбралась внушительная фигура черного рыцаря, за ним на дорогу выбрались воины, экипированные по тому же типу, что и сопровождающие Мириам святые рыцари. Всего врагов было десять против двенадцати спешившихся и обступивших лимузин полукольцом защитников Обители. Дисциплинированные кони при этом остались ждать своих хозяев, хоть их никто и не привязывал. Без лишних разговоров противники вступили в яростную схватку, и силы почти мгновенно уравнялись. Харитон расправился со своим противником, разрубив ему ноги вместе с броней и костями, словно пучок соломы. Черный рыцарь за то же время расправился с троими - его клинок перерубал магические мечи и доспехи и без препятствий
– Займи его. Как можно дольше.
– коротко скомандовал капитан своему подчиненному.
– Недаром тебя все-таки Харей называют.
– обиженно сказал молодой боец, но все-таки тут же атаковал черного. Харитон молча наблюдал за тем, как старается его бывший ученик, в которого он вложил столько сил и времени. Наблюдал он не просто так. Он чутьем понимал, что слишком сильно расслабился на лаврах, и теперь встретился с врагом, которому уступает, как боец. Нужно было внимательно понаблюдать за стилем противника, ища огрехи. Пальцы старого рыцаря сжались на спусковом крючке дезинтергатора, но расслабились, ведь это было страшным бесчестьем - стрелять в того, с кем можно решить вопрос, кто сильнее на мечах. В конце концов рыцарь перестал колебаться и бросил винтовку на асфальт.
Ученик продержался столь долго, что Харитон пожалел, что не атаковал с ним вдвоем. Сопляк значительно вырос как мечник с тех пор, как Харитон отпустил его в вольное плавание и предоставил самому себе. Но вот все кончилось, и перерубленный клинок зазвенел о дорожное покрытие. Черный не стал поворачивать лезвие, впившееся в живот парня. "Хороший знак. Может быть, и выживет." - подумал капитан и отсалютовал врагу своим зазубренным мечом, который когда-то стоил гораздо больше, чем крупное поместье на Седьмом Уровне. Не медля, он резким рывком преодолел расстояние до черного. Два невероятно редких меча снова столкнулись. Надежды у Харитона не было - черные доспехи означали, что он столкнулся с Магистром одного из многочисленных орденов. Магистр, увешанный артефактами и с совершенной техникой боя против рядового капитана, заплывшего от безделья жирком... Харитон вдруг почувствовал себя молодым разбойником Харей, грабящим богатых помещиков. И этот разбойник хотел бежать куда глаза глядят, подальше от черного клинка. Но за его спиной находилась Обитель Пресвятой, которую одинаково сильно уважали и капитан святых рыцарей Харитон, и казак Харя. Подбадривая себя мыслью, что в честь этого Магистра никто большой город, небось, не называл, Харя нанес пять яростных ударов прежде, чем отзвучал звон первой атаки.
– Сегодня прекрасный день, Ваня. Ну как ты не понимаешь?
– бредила Светка, усевшаяся на загривке азиата. Тот тащил девочку вверх и вверх по ступенькам небоскреба, потому что сама идти она, как выяснилось после разговора с Наблюдателем, не смогла.
– Не очень он прекрасный. Погоди, дай передохну.
– Хочешь сказать, что я тяжелая? Может быть, скажешь, что я жирная? А? ААА?
– сказала Светка и схватила Эвона за ухо, яростно выкручивая ни в чем не повинный слуховой орган ни в чем не повинного азиата.
– Ты не жирная, ты напрочь ебанутая. Отпусти ухо, иначе я тебя брошу и пойду один.
– Врешь! Не бросишь.
– Ей богу, брошу.
– Не бросишь.
– Спорим?
– Не... Если я поспорю, ты сделаешь вид, что бросаешь, и снимешь с плеч. А мне шевелиться больно...
– Тогда сиди и молчи.
– Ути пути, какие мы грозные.
– Мы не грозные, мы справедливые...
Эйвон вдруг радостно завопил - на лестничной площадке, где он отдыхал, загорелся свет, что означало, что и лифт, возможно, тоже станет рабочим. Так и вышло, и мужчина снял с загривка протестующую и шипящую от боли малолетку, чьи следы побоев вздулись, словно места переломов. Светку начало трясти в лифте, словно в лихорадке, но она все-таки продолжала доставать своего необычного друга:
– Ваня, после того, что между нами произошло, ты обязан выйти за меня замуж.
– Жениться. Надо говорить - жениться.
– То есть, других возражений у тебя нет? Окей.
– Есть. И я не Ваня.
– Ну не называть же мне тебя Эйвоном. Дурацкое имя.
– Светлана, вы - дура.
– Почему?
– Я же тебе рассказывал уже. Я Эй Вон. Раздельно Эй, раздельно Вон. Но в документах, когда я бежал из Пан-Индийского Пространства, пришлось объединить имя и фамилию.
– То есть, у тебя фамилия не Нихоре?
– Нет. Я ее придумал.
– А что она означает?
– Обычного русского среднестатистического мужчину.
– А ты...
Послышался звонок - лифт поднялся на верхний этаж и открыл двери.
– А это точно третий подъезд?
– Точно. И дверь на крышу здесь должна быть открыта. Если семьдесят шестой не соврал.
– Вотти напрочь поехавший. Кто знает, что у него на уме?
– Везде полиция, на каждом шагу машины с мигалками. Как думаешь, далеко бы мы ушли без его советов о том, как идти по городу?
– Не очень далеко, это точно... ой, и правда открыто.
Парочка очутилась на крыше небоскреба, откуда открылся вид на центральный вокзал.
– Смотри не кинь меня вниз. Пожалуйста.
– Я уже говорил тебе, что ты поехавшая?
– Говорил.
– Тогда не буду повторяться. Не кину я тебя, не бойся.
Девочка вновь слезла с плеч своего спасителя и с болезненным стоном села на пол, прислонившись с ограждению.
– Вотти сказал нам ждать здесь, пока что-то не случится.
– Значит, придется ждать. Надеюсь, это будет не очень долго.
Наблюдатель закончил минимально необходимое воздействие, направленное на то, чтобы парочку не изловили - он испортил настроение матери малыша, который собирался гулять на крыше с друзьями и выдал бы родителям секрет о том, что на ней находятся беглецы, фотографии которых были во всех новостях. В итоге ребенка не выпустили из квартиры, и он весь день делал уроки. А его лучшие друзья, разорившие перед этом мусорник, заполненный реквизитом находившейся рядом закрывшейся киностудии, тем временем направились в свое любимое место для игр. На крышу.
Невидимый Наблюдатель с умилением смотрел, как девчонка, не до конца вышедшая из детского возраста, ведет переговоры с ребятишками. По итогам торгов азиат заполучил усы и парик, а девчонка была настолько непримечательна, что парик, который она себе выбрала, лишь привлекал внимание, о чем ей и сказал Эйвон, тем самым обидев до глубины души. Детишки по братски разделили предложенный им кусок курицы и с блаженством на лицах расправились с этим живительным источником протеинов. Затем они отправились в квартиру одного из товарищей за водой - Светка сильно хотела пить. А Наблюдатель вновь ощутил Последствие. Оно влияло на человека поблизости.