Четвертое измерение
Шрифт:
– Я понял боец, мы их найдем. Ты слышишь меня? Мы их найдем,- но меня оттолкнул в сторону медик. Оставив с ним обоих шоферов, мы с остальными бойцами, направились, куда указал незнакомый боец.
Нашли мы их быстро. Похоже, что как бежали, так и упали. Двое были в сознание. Увидев трех немцев, оба пытались бежать. Но силы покинули их, лежа они с ненавистью смотрели на нас и молчали. Я поднял руки и повернув ладони в их сторону, спокойно размеренно сказал,
– Успокойтесь. Мы свои. Советские. Просто одеты в трофейную форму. Все. Спокойно. Успокойтесь,- я заговаривал их, чтобы они не наделали глупостей. На которые они были способны
– Говорить можешь?
– Д-да,- откашлявшись, повторил,
– Да, могу,
– Хорошо. Рассказывайте,
Возвращаясь к машинам, я усиленно размышлял. Крупный лагерь военнопленных, про который рассказал сержант Герасимов, не давал мне покоя. Как освободить пленных из лагеря, я решил обсудить со своим штабом, вернувшись в мехгруппу. Оставлять же, истощенных бойцов бежавших из плена, я не собирался. Мне, это даже в голову не пришло. Поэтому выгрузив раненых, в неприметном лесочке в полукилометре от дороги. И отвезя на одной из свободных машин истощенных, бежавших из плена бойцов. Оставили с ними одну машину с водителем для охраны и медика. Посадив, всех бойцов в кузов, отправились на свободную охоту. Я решил устроить подвижную засаду. Про которую, вычитал в мемуарах офицера афганца. Идея была проста. Группа бойцов на автотранспорте едет по дороге. И в случае встречи с противником атакует его. Но тут есть свои подводные камни.
Во первых нужно вести разведку по маршруту, чтобы обнаружить противника первыми и определить можно ли его атаковать.
Во вторых, сходу массированным огнем, уничтожить, как можно больше противника. На случай продолжительного боя.
В третьих в случае если противника больше чем определила разведка и группа вступила в бой, то по возможности оторваться от него, по проверенным путям отхода.
…
– Ну что там?- спросил я взмыленного бойца, подбегавшего от поста на противоположной опушке леса, к машине.
– Много. Уфф. Семь машин и мотоцикл,- боец ни как не мог отдышаться.
– Ясно. Пропускаем. Давай отъезжай,- сказал я своему водиле. Взрыкнув двигателем Опель заехал за кусты. Проследив, за грузовиком, повернулся к бойцу,
– Иди отдыхай. Пусть Минаев тебя сменит.
– Есть,- приложил руку к немецкой пилотке боец. Вздохнув, я стал взбираться на дерево. Поднявшись на восьмиметровую высоту, достал из чехла бинокль. В окуляры была видна небольшая речушка и следовавшая параллельно ей дорога. Выехавшая из за края леса колонна, проследовала именно по этой дороге. Я с сожалением проводил ее взглядом. Слишком крупная дичь. Как бы не стать самим добычей. Проследив, как последний грузовик скрылся за поворотом дороги, стал спускать вниз.
– Товарищ капитан. Грузовик едет,- подбежавший Минаев дышал на удивление ровно. Я бросил свирепый взгляд на прошлого бойца. Физ. подготовка у него явно страдает. Ну, ничего вернемся на базу, будет отрабатывать по полной. Устрою ему марш-бросок.
– Один грузовик. Торопится. Видать от этих отстал,- я тут же заорал,
– В машину. Приготовится к бою!
Спустившись на землю и взведя затвор автомата, я с разбегу запрыгнул в машину.
Мы встретились внезапно для них и поэтому они не успели
– Стой!!!- заорал я на Архипова. Машина встала как вкопанная. В кузове послышался грохот и хор мата.
– Из машины. Живо. К бою,- выскочив из кабины, я открыл огонь по двум немцам, видневшимся в глубине кузова,
– Проверить кузов,- приказал я бойцам, спрыгивающим с машины. Сам же в это время, стал оббегать Блиц с боку со стороны водителя. Держа на прицеле кабину машины. Встав так, чтобы из кабины нельзя было меня поразить, крикнул.
– Внимание в кабине. Выйти из машины держа руки на виду. В случае неповиновения открываю огонь,- щелкнув замком, чуть приоткрылась дверь. Мне пришлось заорать:
– Граната!!!- и рывком уйдя в сторону, открыть огонь по кабине. Подбежав к машине ближе, пинком, отправил гранату в кусты. Упав на землю, прикрыл голову руками. Взрыв произошел спустя две секунды. Быстро вскочив, обернулся к бойцам. Вроде все живы, но что странно у всех были очень злые лица. Повернувшись я несколькими быстрыми шагами подошел к двери и держа автомат наготове, рывком распахнул изрешеченную дверь. Из кабины свесилось тело убитого водителя. Наведя на него ствол автомата, дал короткую очередь, в три патрона, в грудь водителя. Дернувшись, тело выпало из машины. Поставив ногу на убитого, я заглянул в кабину. На пассажирском месте, сидел, привалившись к двери, мертвый ефрейтор. В виске было отчетливо видно пулевое отверстие. Но мой автомат, все равно выдал короткую очередь по ефрейтору, просто для контроля.
– Что там Вяткин? Архипов проверь машину, что с ней,- я подошел к заднему борту машины, где молча стояли злые бойцы. Мне, это резко не понравилось.
– Что за смотрины? Двое в охранение, живо. Остальным отойти от машины,- подойдя к борту я взялся за тент, чтобы откинуть его. Но он сам отлетел в сторону. В кузове стоял Вяткин. Лицо его было каким-то мертвым, застывшим. Сзади протопал к кабине Архипов.
– Что?- спросил я. Вяткин скрипнув зубами, молча мотнул головой в глубь кузова.
Приказав откинуть тент, я взобрался в кузов. То, что увидел, мне, как и бойцам, очень не понравилось. Теперь было понятно, почему водитель с пассажиром не сдались. За такое убивают о-о-очень медленно. На дне кузова лежали две девочки, можно сказать девушки, лет по четырнадцать-пятнадцать. Мертвые девушки. Рассматривая их, лежащих голышом рядом друг с другом. Видел, что это не мои пули поразили их. Я стрелял поверх борта по телам встающих солдат, и задеть их не мог. Был третий немец. Почему он решил ножом убрать свидетельниц, не знаю, но он это сделал. Глянув на фарш мяса, оставшийся от третьего солдата, повернулся к бойцам и спросил,
– Почему не взяли его живым?- но бойцы, только мрачно посмотрели на меня. Слово взял только Вяткин,
– Это план Ост?- ни чего не ответив, я кивнул. Сказать было не чего. Бойцы теперь еще злее станут.
– Товарищ капитан. Машина в порядке. Целая она,- отвлек меня от размышлений Архипов. Девушек, вместе с умершим от ран бойцом, мы похоронили рядом со стоянкой раненых. А немцев повесили на деревьях с кусками материи на груди и надписью на немецком.
'Так будет с каждым, кто покусится на честь наших женщин'.