Четвертый поросенок
Шрифт:
Пора было возвращаться домой, а вот как?
На такси коптерское у неё денег не хватит. Тревожить Ягу совестно — что такого срочного, если с утра можно сесть на попутный грузовик до Нифонтовки? К дяде Ляпе обратиться, так то же самое. Не семеро ведь по лавкам ждут её, непутёвую, а один капитан.
Так и брела по городу, поглядывая по сторонам, не встретится ли кто знакомый. Стемнело, тускло горели фонари, освещая дома, работали ещё не закрывшиеся кафешки, откуда тянулись дразнящие запахи готовой еды. Только просить ни у кого сегодня не хотелось, да и к знакомым заходить.
Навалилась усталость, даже винтовка чувствительно оттягивала плечо. Вот лучше б её забыла, чем параплан!
И что теперь капитан скажет? Этот вопрос она уже раз сто себе задавала, и все сто раз отмахивалась. Нельзя об этом думать, а то совсем хреново на душе. Потому что кругом она неправа, и ничего с этим поделать не может.
Никого так и не встретилось, но Маруся всё бродила, обойдя, казалось, уже весь город. В такие минуты многое передумаешь о себе — кто ты вообще в этой жизни, и кем хочешь быть, кроме как женой капитана. Засесть дома и воспитывать детишек? Конечно, ей этого хочется, детей, в смысле, но надо же ещё что-то делать. Иначе многому ли она сумеет научить чад своих?
А что она умеет? Воевать? Если понадобится — да. Сможет. Но строить на этом жизнь не хочется, тем более — пока портал закрыт, воевать-то и не с кем. Куда занятней роды принимать. Рожать-то никогда не перестанут, пока люди есть. Вот права Яга — даже в войну этим занимались — слышала в роддоме о том, сколько в эти самые дни новых людей появилось. Настоящий бум.
Но вот только правильно её выставили из родовой — образования нет. Пойти учиться? А куда — к тому же Михалычу? А преподаёт ли он где? Или только при больнице работает? Узнать надо. Неплохо бы у него поучиться. Только вот не в городе работать, а принимать вызовы и лететь на дом. И лучше не на параплане, а как Яга — на своем коптере. И быстрее выходит — а в этом деле иной раз дорога каждая минута — и с собой можно возить всё необходимое. Но кто ей коптер раздобудет? У капитана просить — так нет у него лишнего. Да и тот, что есть, явно для какого-то дела даден. Заработать — когда еще получится. И потом, летать на нём — тоже выучиться надо. Куда ни погляди — а ничего вот так сразу у неё не выйдет. Значит, получится постепенно, просто всему этому нужно обязательно выучиться и заниматься своим делом.
Решено, станет акушеркой! Нравится ведь ей это дело. Да и не просто акушеркой, а фельдшером ещё, чтобы всех лечить. Особенно деток.
Сегодня же расскажет Василию о своих планах. Интересно, что-то он ответит?
Очнулась и поняла, что стоит на набережной уже неизвестно сколько, и основательно продрогла на свежем ветру, дующем с океана.
Пришлось отругать себя за тупость — вот чего дурью маялась и время теряла, когда кругом столько людей, к которым можно обратиться за помощью… Дотянула вот до полуночи. Оставалась топать домой к Ольге Петровне. Заодно узнает о планах на завтра, вдруг будет по пути.
Дом нашла быстро, отстроилась Яга на старом пепелище, а где живёт первая торговка Прерии — это всякий знает. Сильно обрадовалась, увидев в окошке свет — не придётся будить людей среди ночи.
Постучала.
Младший сын Яги — Василий, распахнул дверь и посмотрел не столько удивлённо, сколько обрадованно:
— Маруся, заходи! — скомандовал бодро. Спать он, похоже, еще не собирался.
— Привет, Вась, а где Ольга Петровна? Спит? — она прошмыгнула на кухню, села за стол, обняв себя руками. Подумала и сняла винтовку, прислонив к стене.
— Какое спит! — Василий тут же выложил на стол кусок холодной буженины, хлеб и кружку киселя. — Улетела вечером на Лесопилку, а оттуда ещё куда-то, обещалась завтра днём заглянуть.
Маруся кивнула, отпила немного, а есть не смогла, хотя с утра крошки во рту не было. Вот не лезло ничего.
— Рассказывай! — парень уселся напротив, положив локти на стол, посмотрел пристально.
— Пустишь переночевать? — попробовала усмехнуться.
— Уже пустил, — отмахнулся он. — Ты лучше не тяни, а сразу начинай.
— Что начинать? — притворилась непонимающей.
— Говори, что стряслось, да не ври. Врать тебе, Маруся, не нужно! У тебя в жизни и без выдумки всегда случается куча интересного.
— Ну чего пристал? Утром уйду.
— А того. Нравишься ты мне, вот чего.
Испуганно на него взглянула и поняла, что не шутит.
— Я замуж на днях выхожу!
Он усмехнулся:
— Проходили! Не успеешь глаз на девчонку положить, а какой-нибудь сопляк её у тебя из-под носа уводит.
— Не сопляк он. А капитан разведчиков.
— Ну-ну, не горячись. Да я вообще не в том смысле. Ты мне просто как человек нравишься, — выкрутился Василий, — так что по-любому — рассказывай.
Подумала Маруся, да и выложила всё. Как у Дары роды начались, как параплан забыла дома. И что вернуться надо было вечером, а теперь на попутке утром придется ехать, да только к завтрашнему вечеру домой и поспеет.
— А что — ждут?
Кивнула потеряно и сжала губы. Проняло вдруг от Васькиного сочувствия. Залпом допила кисель — легче стало.
А Василий встал, накинул куртку, потянул с гвоздя свой слонобой.
— Поехали, Маруся! Довезу с ветерком. И только пикни мне, что не надо, свяжу веревками, да всё равно отвезу на расправу к твоему капитану, ясно?
Маруся попыталась улыбнуться:
— А если я спать хочу?
— Ремня ты хочешь! Пакуй буженину, да и хлебца с собой прихвати — знаю, что любишь его — только сегодня испёк.
— Сам? — удивилась она, ощущая, как стремительно поднимается настроение, и стараясь не зареветь.
— Сам, конечно. Видишь, какой хозяйственный, а девушки меня не любят.
— Полюбят ещё, — пробормотала Маруся, хватая винтовку и пакет с провизией, — вот я тебя уже люблю!
— Правда? — и хоть темно было во дворе, она знала, что парень улыбается. — Бросишь капитана?
— Не-е-е. Я тебя как брата люблю, в хорошем смысле.
— А бывает в плохом?
Ответить не успела, заревел Васькин монстр, заведенный дистанционно. Потом мотор стал работать глуше, мощные фары осветили двор.