Четвёртый Рим
Шрифт:
Сергей останавливался возле каждой двери, проверяя все кабинеты и больничные палаты. Шкафы и полки, где должны были находится препараты или документы, пустовали, но не было похоже, чтобы сотрудники комплекса бросали казённое имущество в спешке. Всё было изъято аккуратно и закрыто на ключик. Когда Сергей обыскал все шесть этажей и собрался спустится на минус-первый, в морг, но тут увидел, как цифровая таблица, до этого момента неработающего лифта, загорелась. И он понял, что комплекс действительно не заброшен.
Сергей спрятался в тенях, отбрасываемых лестницей. Кто бы не вышел сейчас, его увидеть он не должен.
Но лифт остановился на первом этаже, в то время, как Сергей находился на шестом. Снизу стали доносится голоса.
На первом этаже он приземлился прямо за спинами двух молодых парней, с виду немногим младше его самого. Они вдвоём тащили по мешку с неизвестным содержимым.
— Честно — мне немного стыдно. — сказал первый, тот что был по левую стену.
— В чём же стыд? — спросил второй.
— Да так. На улицах царит хаос, пролетариат наконец-то начал войну за своё будущее. Все наши товарищи поддержали бунт и участвуют в нём и только мы ещё сильнее зарылись под землю и лишь иногда подкидываем протестующим ништяки. Не за этим я примкнул к революции, чтобы отсиживаться.
— Ты это только при Ситри не говори. А то мигом выкинет на пулемёты князя. Ты ведь знаешь, как он скор на расправу. Вспомни Шуню и то, что с ним сделали, когда он посмел раскрыть рот.
— Да я-то помню. — голос первого парня стал более тихим — Шуня был мне другом.
Двое скрылись за поворотом. Сергей не стал следовать за ними, а вернулся к лифту и «окунулся» на минус-первый этаж сквозь пол.
В морге, в отличии от остального медицинского комплекса, кипела жизнь. Вооружённые боевики, заметив чужака, не паниковали, а среагировали достаточно профессионально. Бросившись в противоположную сторону, они перевернули столы и, забаррикадировавшись, открыли огонь и штурмовых винтовок. Игнорируя обстрел, Сергей быстро сократил дистанцию и услышал, как некто из боевиков вскрикнул: «Вольник!», закономерно приняв вторженца за казака. Как только у стрелков закончились патроны, Сергей вернулся в земной мир и начал резню. Но, к его собственному удивлению, террористы не разбежались, как трусы. Некоторые отчаянно бросались в рукопашную, пытаясь выиграть время своим товарищам для перезарядки оружия. Сразу двое боевиков навалились на него, но действовали более обдумано чем те вольники в церкви. Пока одному удалось перехватить руку с саблей, второй попытался сделать Сергею подножку, но тот вовремя растворился в воздухе и далее сыграла банальная физика. Державший его боевик по инерции повалился на пол, придавив телом своего товарища. Можно было развернуться и контратаковать, но к тому моменту остальные уже перезарядили автоматы и были готовы ко второму залпу. Но Сергей находился к ним слишком близко, а отступать дальше было некуда. За спинами боевиков — стена и запертая железная дверь. Ближайший противник вскинул автомат, но раскалённый клинок прожёг ему горло насквозь. Затем, понимая, что вытащить саблю он не успеет, Сергей перехватил у убитого винтовку и длинной очередью расстрелял оставшихся двух врагов.
Одержав победу, Сергей невольно задержал взгляд на штурмовой винтовке, что держал в руках. Он знал эту модель — «Аши-9», примерно такую же получил, как только стал новобранцем в «Багдадской кампании». И даже тогда, десять лет назад, этот автомат считался старьём. Вот только старьём далеко не древним. Полицейские, с которыми раньше сталкивался Сергей, носили огнестрельное оружие образца двадцать первого века, а вольники и вовсе ходили с луками и арбалетами. А у левых боевиков автоматические винтовки, изобретённые уже на заре основания Ирия. К слову, патрон любого «постармагедоннового» оружия уже легко пробьёт комбинезон вольника. Террористы вооружены лучше, чем стражи порядка и фанатики-черносотенцы. Даже несмотря на отношение властей к полиции и вольникам, подобное выглядело по меньшей мере, странно. Но сейчас, не об этом надо думать.
Пройдя сквозь стальную дверь, Сергей оказался лаборатории. Его внимание сразу же привлекла стоящая по среди комнаты стеклянная медицинская капсула, наполненная светящейся зелёной жижей. А внутри спал маленький ребёнок, почти младенец. Чтобы не захлебнуться на его лицо была надета кислородная маска с уходящем вниз и наружу шлангом-гусеницей.
А у панели управления капсулой стоял и перебирал кнопками по клавиатуре сам Ситри.
То-что это именно Ситри, Сергей отчего-то понял сразу. Он стоял спиной к нему, и Драгунов лишь видел покрывавшие голову густые тёмные волосы и джинсовую куртку на теле.
Ситри, с виду, не заметил чужака и продолжал работать с панелью управления. Возможно у двери хорошая звукоизоляция, а может всё дело в том, что Сергей вошёл, как призрак, а не выбив дверь с ноги.
Он вспомнил наставления отца Алексия и решил на рисковать. Сергей подкрадётся к Ситри находясь наполовину в другом мире, а затем материализуется и нанесёт один единственный удар. Сейчас не до благородства.
Сергей шаг за шагом приближался к мальчишке, всё это время Ситри никак не реагировал. Оказавшись на достаточном расстоянии для удара, Драгунов замахнулся. Но в тот момент, когда он полностью материализовался, Ситри резко развернулся и впечатал кулаком в солнечное сплетение. Удар был настолько сильный, что Сергея отбросило на полтора метра. Это была нечеловеческая сила. Воздух вышибло из лёгких, в глазах потемнело. Сергей, попытался спастись, став призраком, но возникло красное табло, возвестившие о критических повреждениях.
— Стабилизатор — главная «ахилесова пята» этой пидорской резины. — воскликнул Ситри. Его голос звучал молодо, по-юношески, но был ненатуральным, металлическим — Он находится на уровне груди, позволяет тратить меньше энергии на перемещение. Если выходит из строя, то всё — финиш. Основная функция блокируется, чтобы неконтролируемый поток энергии не разорвал казачка на молекулы.
Сергей слышал шаги. Ситри не спеша подошёл к нему. Как раз в этот момент боль немного утихла, и он попытался снова атаковать, но маленький монстр не дал ему этого шанса. Пинком Ситри отбросил его к другому концу комнаты.
— Я рассказываю это, потому что ты явно не казак. — снова произнёс Ситри — Я видел через камеру наблюдения, что ты творил с моими ребятами. Вольники так не дерутся. Они не могут даже рукопашку затащить без костюма. У них так всегда: ударил — растворился; снова ударил — опять растворился. Всё их фехтование построено на скачках между реальностями. Ты же в основном использовал резину, только чтобы под шквальным огнём не загнуться.
Сергей с трудом поднялся и встал в боевую стойку, понимая, впрочем, что шансов у него никаких. Увидев это, Ситри угрожающе замял кулаки.
— Я собаку съел на боях с вольниками, поэтому знаю так много и делюсь «бесценным» опытом. Мне даже интересно откуда у тебя костюм. Надеюсь, что ты снял его с трупа одного из них. В таком случае, мне даже жаль убивать тебя.
Ситри смотрел на Сергея не мигающим взглядом светящихся красных глаз. Взгляд становился ещё более жутким из-за того, что вторая половина лица, от кончика носа до подбородка была замотана платком цвета спёкшейся крови, отчего глаза сосредотачивали больше внимания. Кожа Ситри была видна только на пальцах рук из-за обрезанных перчаток и на лице от лба до скул. Бледная и серая, как у трупа. Также Сергей заметил, новую деталь в глазах. Если внимательно присмотреться, то сами они не светились. Это линзы микрокамер просвечивали сквозь глазные яблоки. Стало понятно, что нанохирургическая операция, которая вернула к жизни Ситри была другой: более грубой, кустарной, являвшейся лишь тенью того медицинского чуда, что являла собой нанохирургия для Элиты. Вероятно, кто-то из специалистов решил провернуть такое не на аристократе, а обычном мальчишке, но пользовался теми ресурсами, которые были в полевых условиях.