Четыре орудия убийства
Шрифт:
Магда замолкла, а потом неуверенно продолжила:
— Понимаешь, это убийство произошло в самый неудобный для нас момент. Боюсь, что сюда с минуту на минуту может нагрянуть мама.
Дуглас закатил глаза к небу:
— Боже, только ее здесь не хватало! А почему она должна сюда приехать?
— После того как я вчера вечером вернулась домой, она устроила мне скандал, — потупившись, ответила Магда. — Причем без малейшего на то повода. Тогда я сказала ей, что все равно выйду за тебя замуж. И решение мое — окончательное. Да, я была с ней резка. Но слушать ее лекции на тему морали, да еще в Париже, — это уже слишком!
Девушка перевела взгляд на Куртиса.
— Поскольку вы адвокат моего жениха, таить я от вас ничего не буду, — решительным тоном произнесла девушка. — Видите ли, мой отец совершил убийство и был осужден.
— Вы хотите сказать, что миссис Толлер вам не мать?
— Да. Моего отца повесили в Пентонвилле в 1908 году. Через несколько дней после его смерти на свет появилась я. Моя мать при родах скончалась.
Вы удивитесь, но она была проституткой. Миссис Толлер, бывшая тогда еще более благочестивой, чем сейчас, подобрала меня, образно выражаясь, в сточной канаве и удочерила. Мое полное имя — Мэри Магдалена Толлер. То есть кающаяся Магдалена. Я, можно сказать, дитя порока — дочь убийцы и проститутки.
Девушка говорила, и в ее голосе не чувствовалось ни жеманства, ни даже бравады. Она просто констатировала факты.
Ральф открыл было рот, чтобы ее прервать, но передумал. В конце рассказа Магда неожиданно улыбнулась, и на ее щеках опять появились очаровательные ямочки.
— У меня, мистер Куртис, судя по всему, должны быть склонности к греху и совершению преступления, — извиняющимся тоном произнесла она. — Представляю, как огорчился бы доктор Фрейд, узнав, что ни одного преступления я пока еще не совершила.
И все же происшествие… то есть несчастье на вилле Ральфа, меня очень тревожит. Хотя, когда подробности моей биографии станут известны полиции, меня вряд ли обвинят в причастности к убийству мадам Клонек. Я ведь совсем не похожа на высокого мужчину, выдававшего себя за Ральфа. Но о том, какие у меня были родители, наверняка кто-то узнает. И тогда моя приемная мать…
— Ну вот! — воскликнул Дуглас. — А я об этом даже не подумал…
— А я подумала, — резко ответила девушка. — Поэтому я и тревожусь. А где твой брат?
— Брюс? А при чем здесь он?
— Где он сейчас? Думаю, что у него есть связи в полиции или правительстве. А может быть, и там и там. Конечно, дело об убийстве не замять, а вот прессу прижать можно. Не хотелось бы, чтобы наши имена мелькали в газетах…
Магда снова улыбнулась.
— А впрочем, почему бы и нет? Все это может оказаться довольно забавным.
— Но Брюс? — задумчиво произнес Дуглас. — У него связи в полиции? Это что-то новенькое. Не могу поверить. Насколько мне известно, он простой служащий в министерстве иностранных дел. Куртис, я вам о нем уже рассказывал. Это тот самый, что в любой ситуации говорит умные вещи.
— Ну, наверное, такие и должны работать в министерстве иностранных дел, — пожал плечами Куртис. — Возможно, именно такой человек и будет нам полезен. Какой пост он занимает?
Магда задумалась.
— Конечно, это может оказаться и не так, но Брюс делал мне и маме разные намеки…
— Это потому, что он в тебя влюблен, — раздраженно заметил Дуглас.
— Дорогой, этого я не отрицаю. Во всяком случае, то, что он то и дело летает в Лондон, — правда. Видели бы вы, с каким важным видом он вышагивает, держа в руке атташе-кейс! Но дело не в этом. Вопрос в том, захочет ли он использовать свои связи. Если, конечно же, он их имеет. Я могу его об этом спросить. Ральф, чтобы ты ни говорил, но ты попал в сложную ситуацию. Теперь надо решать, что нам делать.
— Возможно, я смогу вам что-то посоветовать? — неожиданно раздался низкий мужской голос.
Фраза эта была произнесена медленно и на английском языке.
На пол беседки, где они сидели, от мраморных колонн падали тени. Длинная и неправильной формы тень пересекла их.
Куртис первым ощутил отвратительный дым табака. И тут в проеме показался мужчина лет пятидесяти пяти, в старом вельветовом плаще и далеко не новой шляпе. Незнакомец был высок ростом, худощав и небрит. Изо рта у него торчала курительная трубка. Из-под морщинистых век умные глаза словно прощупывали каждого из сидящих на скамейке. Галантно сняв с головы шляпу с помятыми полями, незнакомец произнес:
— Мисс Толлер, возможно, что я окажусь вам полезен. Я местный землевладелец. Живу в этом районе. Фамилия моя Банколен.
Глава 6
СКВОЗЬ СТАВНИ
Ни одной другой фамилии Куртис не удивился бы так, как этой. Услышав ее, он пережил нечто вроде шока.
Интересно, подумал Ричард, как бы отреагировал Хант, появись известный сыщик у них в конторе на Саутгемптон-стрит? Хотя не исключено, что шеф приветствовал бы его одним из своих любимых юмористических стихотворений.
Но если перед ними сам Анри Банколен, в чем, судя по интонациям его голоса и жестам, можно было не сомневаться, это означало, что он здесь не случайно. А может быть, и нет. Кто знает?
Получив от Магды приглашение присесть, Банколен в знак почтения прикоснулся пальцами к полям шляпы, затем тяжело опустился на мраморную скамейку и вытянул перед собой свои длинные ноги.
Темные с проседью борода и усы его были одной длины и напоминали ровно подстриженный газон. Он свободно говорил на английском, хотя и немного монотонно. Создавалось такое впечатление, что Банколен строил в уме французскую фразу, а затем переводил ее на английский.
— Боже мой, — произнес Дуглас, — уж не тот ли вы…
— Да, тот самый, — прервал его на полуслове Банколен. — Могу заметить, что это первый случай в моей жизни, когда я могу полностью расслабиться. Мисс Толлер, прошу прощения. Боюсь, что моя трубка вас раздражает. Сейчас я ее уберу. Табак вирджинский. Правда, не самый лучший, но против ос — самое оно.
— Ничего, ничего, курите, — улыбнувшись, разрешила Магда и зашлась в кашле.
На ее глаза навернулись слезы, отчего девушка еще больше засмущалась.