Четырнадцатое, суббота
Шрифт:
– На "муху", сделанную из шерсти этого пса - во какой хариус берет!
– хозяин показал жестом аршин.
Пес и впрямь вел себя неадекватно. Он катался на спине, кашлял, ползал на брюхе и пытался засунуть лапу себе в пасть. Присмотревшись, я догадался, в чем дело, подошел к собаке и решительно распахнул ей челюсти. Потом засунул руку в пасть почти по локоть и извлек из горла кусок расщепленной птичьей кости. Пес моментально повеселел, подпрыгнул сразу на всех четырех лапах, лизнул меня в мор… э… в лицо, завертел хвостом и бросился
– Алдан! Алданчик мой! Жив, милый!
Приговаривал он, лаская собаку. Потом долго тряс мою руку и рассыпался в благодарностях.
– Ой, спасибо, мил человек, уж не знаю как и благодарить! Хошь, патронов дам, семь шестьдесят две?
– Да не, ну зачем мне патроны, у меня и ружья-то нету.
– Это не для ружья, для карабина, - блеснул своими оружейными познаниями Лёха.
– Точно!
– Какая разница, все равно и карабина нету.
– Или хошь, я тебе шкуру медвежью подарю. Или голову оленя с рогами. Только это на заимке, тут недалеко, километров восемь.
– Да нет, спасибо, шкура мне тоже не нужна. И с рогами, как я тут, на плоту… Да и времени нету, плыть нам пора. Пустяки, ничего не надо.
– Слушай!
Он покосился на девчонок, взял меня за локоть, отвел в сторонку и заговорил в ухо:
– Тогда вот, такая вещь, очень нужная…
Он вытащил из котомки этот вот самый пузырек.
– Это настойка на пантах. Очень помогает. Вот мне семьдесят два, а я еще хоть куда! Бери, от девок отбоя не будет, для мужской силы очень полезно.
– Да я вроде как еще… - замялся я.
– Бери, бери! Молодость, она, знаешь, не вечная.
Что ж, подумал я, благодарности старика-охотника мне по-любому не избежать. Взять пузырек - это лучше, чем тащиться восемь километров до заимки за рогами. Так я стал обладателем настоящего самопального пантокрина. Я поблагодарил старика и решил привезти пузырек домой как походный сувенир и засунул его в аптечку. Лёхе, нашему штатному рыбаку, охотник подарил несколько "мух", сделанных из шерсти маламута. И действительно, хариус клевал на них отменно.
Ночь прошла совершенно спокойно, только Вольф разбудил нас в несусветную рань, около шести, и позвал к завтраку. А потчевал он нас не геркулесовой кашей на молоке. На костре на вертеле, источая приятный аромат, жарился кролик. Или заяц, бес их разберет, но чертовски вкусно. Мясо было парное, нежное, с хрустящей корочкой.
– Слушайте, мужики, - сказал я.
– На табличке было написано: "Алмазная долина 140". Что это означает, порядковый номер, год основания или удаленность от нашего места?
– Последнее, сударь, - не задумываясь ответил Вольф.
– А в чем? В милях, в морских милях, в километрах?
– В верстах, конечно же.
– Значит, если я правильно понимаю, пилить нам до нее минимум четыре-пять дней. Ибо, хоть и без ложной скромности могу заявить, что лично я ходок неплохой,
– Ковры-самолеты свободно продаются только в Шема Ханстве, - сказал Вольф.
– Их там по кощеевой лицензии производят. Но здесь они все равно летать не будут.
– Почему?
– поинтересовался я, а про себя подумал: "Потому, что сказки все это!".
– Тут АГЗУшек нету, - пояснил Лешек.
– Короче, надо, чтоб АГЗУшки, типа, через каждые пятьсот саженей стояли.
– АГЗУшки?
– удивился я.
– А что это?
– Антигравитационные энергозарядные устройства. Они, как бы, подпитывают ковер, там, или метлу. У бабушки две метлы в избе есть, мы, как бы, и на них могли бы улететь, но АГЗУшка только одна - в избе…
– Так они ж у нее женские, метлы-то!
Я решил блеснуть своими познаниями, мол тоже не лаптем щи хлебаю, разбираюсь и в метлах, и в коврах-самолетах и в этих, АГЗУшках.
– Женские?
– удивился Лешек.
– Да нет, это бабуля на них, как бы, ведьмочек-практиканток обучает. Короче, для экономии энергии сделала подъемную силу в три с половиной пуда. А можно, типа, до пяти пудов сделать, только гравипрутьев, как бы, еще добавить. А ковры, так те и до ста пудов поднимают. Стопудово!
Так вот почему девчонкам не удавалось далеко от избы улететь. А мужики, так те вообще от земли не могли оторваться. Подъёмная сила три с половиной пуда! Пятьдесят шесть килограммов, то есть. Впрочем, блин, чего это я? В натуре, что ли, в сказку верить начинаю?
– А самоходные печи только по Алмазной долине бегают, - тем временем продолжал Вольф беседу о сказочных транспортных средствах.
– Нам до них еще топать и топать!
– Им тоже какие-нибудь АГЗУшки нужны?
– Не, для них такие, типа, две чугунные слеги прокладывают. Дли-и-инные такие слеги.
– Железная дорога, что ли?
– Типа того.
Я пошел складывать палатку. Лешек с Вольфом о чем-то шептались у догорающего костра.
– Ладно!
– Вольф решительно поднялся.
– Цените мою доброту и заботу. Ждите меня здесь, вернусь часа через полтора. Вы тут не скучайте, господа, и цените меня, цените!
Мне очень хотелось заснять на видеокамеру момент превращения Вольфа из человека в волка или наоборот. Но он никогда не делал этого у нас на виду, все время прятался в кустах или за нашими спинами. Вот и сейчас Вольф скрылся за вековым дубом человеком, а выскочил оттуда волком и скрылся в чаще леса.