Чейз (Погоня)
Шрифт:
После второго стакана виски он попросил меню и заказал обед, удивляясь, что снова проголодался: ведь он плотно поел в водительской забегаловке всего пять-шесть часов назад. Чейз был уверен, что пожадничал, но когда еду принесли, он набросился на нее, как голодающий, и с аппетитом съел все.
Выпив после обеда пять стаканов, около девяти часов Чейз спросил официантку, появится ли сегодня мистер Бренц.
Она оглядела зал, теперь набитый битком, и указала на плотного человека, сидящего на табурете у стойки:
— Вот он.
— Вы уверены?
Мужчине
— А мне сказали, что он высокий и худой. Светловолосый и хорошо одевается.
— Может быть, лет двадцать назад он был худым и хорошо одевался, — пошутила она. — Но уж высоким и светловолосым точно никогда не был.
— Пожалуй, — согласился Чейз. — Наверное, я ищу другого Бренца. — Он улыбнулся девушке, стараясь не заглядывать в ее глубокое декольте, и попросил:
— Принесите мне, пожалуйста, счет.
В счете значилось около шестнадцати долларов за семь стаканов виски и за филе-миньон. Чейз дал девушке двадцать и сказал, что сдачи не надо.
На стоянке почти не осталось машин, потому что большинство магазинов закрылись двадцать минут назад. После кондиционированного воздуха таверны ночной воздух показался спертым: он накрывал шоссе, точно одеялом.
Чейз почувствовал, что на лбу у него выступил пот, и рассеянно вытер его, подходя к “мустангу”. Размышляя об Эрике Бренце, он остановился у правого крыла и уже открывал водительскую дверцу, как вдруг услышал позади приближающийся рев мотора. Привыкший сначала реагировать, а потом уж думать, он не обернулся посмотреть, что там такое, а вскочил на капот “мустанга”.
Секунду спустя он увидел, как красный “фольксваген” левым передним крылом ударился в его черный спортивный автомобиль, со скрежетом притерся к дверце, и лишь отъехав на фут или два, сорвался с места и укатил прочь. Искры сверкнули фейерверком и погасли в воздухе, оставив слабый запах раскаленного металла и сожженной краски. Хотя при ударе автомобиль сильно покачнулся, Чейз удержался, ухватившись пальцами за выемку для “дворников”. У него не было сомнений, что, если бы он упал, “фольксваген” сменил бы направление, вернулся и переехал его.
В двадцати метрах от него водитель той, другой машины без зазрения совести сбавил скорость.
Чейз стоял на капоте “мустанга” и смотрел вслед удаляющемуся “фольксвагену”, пытаясь рассмотреть номер или хотя бы его часть. Но даже будь автомобиль достаточно близко, чтобы прочитать темные цифры, это ему бы ничего не дало, потому что Судья предусмотрительно обернул номерной знак куском темной мешковины. Она мелькнула у Чейза перед глазами как бы специально, чтобы подразнить его.
"Фольксваген” подъехал к выезду со стоянки, стукнулся о низкий изогнутый барьерчик так сильно, что казалось, вот-вот выскочит на тротуар и сшибет один из киосков, стоящих по периметру газона. Потом Судья овладел собой, проехал на мигающий янтарный сигнал светофора на перекрестке, повернул направо и по главному шоссе направился к центру города. Через пятнадцать секунд машина свернула за ближайший холм и скрылась из виду.
Чейз огляделся, чтобы посмотреть, не было ли свидетелей этого короткого, бурного столкновения, и увидел, что он один.
Он спрыгнул с капота и обошел вокруг “мустанга”, оценивая повреждения. Передняя часть крыла была вдавлена, но, слава Богу, не разбита. Еще две вмятины, совсем неглубокие, с содранной краской между ними, параллельно тянулись до самого заднего бампера, где “фольксваген” повернул и уехал. Все это несложно отремонтировать, хотя ремонт встанет долларов в пятьсот, а то и больше.
Однако ему было все равно. Деньги беспокоили его меньше всего на свете.
Он открыл водительскую дверцу почти без труда, сел за руль, раскрыл свой блокнот и перечитал список. Его рука дрожала, когда он вносил туда девятый, десятый и одиннадцатый пункты:
"9. Третий псевдоним — Эрик Бренц.
10. Склонен к опрометчивым действиям под влиянием неудач.
11. Ездит на машине с поврежденным левым передним крылом”.
Даже не считая последней попытки Судьи убить его — нелегкий выдался денек, и в результате Чейз почти не продвинулся в своих поисках. Он посидел в машине, оглядывая пустую стоянку, пока руки не перестали дрожать, и, усталый, поехал домой, гадая, где в следующий раз будет подстерегать его Судья и не следует ли ему потренироваться в стрельбе.
В субботу утром его разбудил телефон. Он протянул руку и, прикоснувшись к холодной твердой пластмассе трубки, уже понял, кто звонит. Судья не давал о себе знать со среды — за исключением попытки добраться до Чейза в пятницу вечером, — но это вовсе не говорило о том, что он изменил свою обычную тактику. Чейз снял трубку и сказал:
— Алло?
— Бен?
— Да.
— Это доктор Ковел.
В первый раз он услышал голос психиатра по телефону, и голос этот показался ему каким-то гугнивым и глуповатым.
— Что вам надо? — спросил Чейз. Голос окончательно разбудил его и заставил сбросить последние обрывки ночного кошмара.
— Я хочу узнать, почему вы не пришли в пятницу.
— Мне не хотелось.
— Если это из-за того, что я откровенно поговорил с полицейскими, — предположил Ковел, — то вам не следует...
— Не только из-за этого, — сказал Чейз.
— Может быть, встретимся сегодня днем и обсудим это? — спросил Ковел, обретя свой обычный отеческий тон — из него так и лезли самоуверенность и чувство превосходства.
— Нет, — отрезал Чейз.
— Так когда же?
— Я больше не приду, — твердо сказал Чейз.
— Но это необходимо! — настаивал Ковел.
— Мне так не кажется. Психиатрическое наблюдение не было условием моей выписки из больницы, а только услугой, которой я мог воспользоваться при желании.