Чингисхан. Сотрясая вселенную
Шрифт:
Но беда была в том, что Виссарион не был учителем. На многие вопросы, которые ему задавал Эйрих, у раба не было ответов. Зато Эйрих быстро сумел представить себе картину того, как работают римские магистраты — на первый его взгляд они делают уйму ненужной работы. Но Виссарион знает не всё, поэтому нужно будет, если планы продолжат воплощаться, найти новых людей, более сведущих в работе магистратов. Общая картина того, как римляне поддерживают порядок и единство в своей державе, сильно интересовала Эйриха. С профессиональной точки зрения.
— Татий, выноси мой лук, — приказал Эйрих.
С Татием история вышла особая. Этот римлянин, родом из Италии, расположенной на западе, был слишком горд и свободолюбив, чтобы быть рабом, поэтому пришлось долго его воспитывать.
А когда воспитание не возымело эффект, Эйрих был вынужден прибегнуть к жестокому, но эффективному методу. Эйрих вскрыл пятки Татия и зашил в них конский волос. Бедняга чуть не лишился ног, но пережил горячку и теперь больше не может даже думать о побеге. Ему просто ходить больно, не то, что бегать.
Метод был «подсмотрен» у китайцев, которые так экономили на охране для рабов. В степи необходимости так изгаляться над рабами нет и не было, поэтому метод практически не применялся, ведь рабам просто некуда бежать, но Эйрих вовремя вспомнил о подобной практике и применил её на Татии.
Ещё пару лет примерного поведения и Эйрих выдерет из его пяток стриженный конский волос, а пока пусть мучается. Нечего было так часто пытаться сбегать...
Домашние восприняли действия Эйриха не очень положительно, ведь всё это походило на бессмысленное зверство, а Эрелиева ещё неделю зеленела при виде ног раба, но затем Эйрих объяснил всё Зевте и доказал, что так можно сэкономить время на поиске и отлове этого непокорного римлянина. Отец объяснение принял, но всё равно, чисто для проформы, дал Эйриху розг. За то, что действовал без его ведома.
Татий покорно склонил голову и поплёлся в дом.
С утра Эйриху сказали, что сегодня день испытаний юных кандидатов в дружину.
Традиционный обряд становления взрослым уже давно запрещён верховным вождём, потому что Христос против подобного, как говорит отец Григорий, но люди бы не поняли, не будь предложено что-то взамен. И заменой стало испытание кандидатов в дружину.
Для Эйриха уже было заранее заготовлено место, потому что для Бреты не секрет, что мальчик может попасть в мишень пять раз подряд не с пятидесяти шагов, а с сотни или даже со ста пятидесяти шагов, но остальные будут проходить испытание всерьёз. Впрочем, Эйрих не собирался как-то филонить или увиливать от состязаний, поэтому проходить он всё это будет честно. Благо, тренировался он так, как остальные даже не пытались.
— Лук, господин, — с поклоном передал оружие Татий.
Римлянин исхудал на скромной пище, выглядел уже не таким сильным, как раньше, но такова цена непокорности.
На больных ногах он выполнял хозяйственные работы, ходил много и испытывал боль на каждом шаге. Особенно тяжело ему было во время посевной, а также при сборе урожая.
Земледелие Эйрих не уважал, но его отношение к делу имело мало значения, потому что именно от зерна зависит их выживание. Можешь быть хоть тысячу раз кочевником, но то, как ты будешь жить, тебе продиктует твой желудок, а не разум.
В этим краях много мест, которые можно было бы использовать как пастбища, но Эйрих не сумел уговорить отца купить овец. Зевта не любил гуннов и считал, что уподобление гуннам — это урон чести. Слов, чтобы переубедить его, у Эйриха не нашлось.
А ведь овцы — это не только вкусное и полезное мясо, но ещё и шерсть, которую можно пустить на изготовление одежды.
Решение отца расстраивало, но поделать с этим, пока что, ничего нельзя. Единственная надежда — достичь четырнадцати, завести жену, построить отдельный дом и жить самостоятельно, своим умом. И в этом сильно поможет участие в набегах на римлян.
Повечерело. На площади разожгли костры. Селяне начали собираться.
Эйрих закрепил на себе колчан, но не за спиной, как это делают готы, а на поясе, «по-гуннски». Это вызывало неодобрение отца, но он, как опытный воин, прекрасно понимал, что каждый использует оружие так, как ему удобнее.
— Славный люд готский!!! — заорал отец Григорий.
Священник уже накидался в бражном доме, что было видно по красному лицу и нетвёрдой стойке.
— В сей славный день святого Феврония мы чествуем юношей, претендующих на места подле нашего вождя, могучего Бреты! — продолжил священник.
В отличие от остальных жителей безымянной деревни, отец Григорий тщательно брился, не позволяя себе отпускать бороду. Пусть он был готом, проповедовал арианскую веру, но от паствы своей умышленно дистанцировался — Эйрих давно следит за жизнью этого человека, потому что ему очень давно хотелось узнать подробности о вере в Христа и о том, соответствует ли она его представлениям о религии.
Оказалось, что соответствует. Эйрих не нашёл в этой религии отрицания единого бога, поэтому мог спать спокойно. Ариане могут называть Тенгри как хотят — это ведь просто люди, а вот другие христиане...
У других христиан, по словам отца Григория, есть непонятный концепт с триединством единого бога, который Эйрих, честно говоря, не понял.
«Как может быть бог, состоящий из трёх?» — в очередной раз задал он себе вопрос. — «Только нечестивые колдуны могут такое придумать, ведь бог может быть только один — Тенгри, остальное — колдовство и волхование».
Во время формирования своей державы, Темучжин старался не трогать людей из-за их религиозных взглядов. В степи верили в разных богов, верующих было много, поэтому, если навязать всем своего бога и своё видение, то это станет неискоренимой причиной для раздора. Внутренний религиозный раздор, когда ты ведёшь войну со всем миром — это губительно. Поэтому Темучжин действовал как лис — верховный бог может быть только один, но называть его могут по-разному. Многобожцев в степи было мало, их мнения можно было не спрашивать, а остальные с охотой приняли новое установление. И несторианцы, и буддисты, и тенгрианцы... Это работало там, должно работать и здесь.
А христиане юга, не все, конечно, но многие, придумали какую-то Троицу, резко конфликтующую с тем, к чему привык Эйрих. Когда он обретёт силу и власть, надо будет разобраться со всем этим. Арианство его полностью устраивает, поэтому оно станет доминирующим, когда Эйрих захватит и покорит тут всё...
Даже для мысленных, это были смелые заявления, но Темучжин уже захватывал почти всю вселенную один раз. Поэтому у него были основания полагать, что и здесь он сможет.
Отец Григорий говорил что-то ещё, но его не слушал не только Эйрих, но и, примерно, половина собравшихся. Люд перешёптывался, тихо спорил о вероятном победителе, а также рассуждали о возможности осеннего набега. Мальчик слушал доносящиеся до него беседы внимательно, так как в такой вот молве могут скрываться интересные сведения.