Чиновник для особых поручений

Каменский Юрий

Здесь, правда, задача была чуть посложнее. Потому что это были частные лица. Но, когда крепкий господин из второго купе, одетый, как коммивояжёр средней руки, мазнул его ленивым взглядом — слева направо и сверху вниз, чуть задержавшись на лице, Стас мысленно загнул один палец. Раз!

Последние сомнения отпали, когда из этого же купе показался второй. Оп, теперь два! Параметры типичного филёра — здоров и без особых примет. Но не слишком опытен — то и дело «косяка давит».

— Они во втором купе, — сообщил он Инге, вернувшись с перекура.

— Я знаю, — спокойно ответила

она. — Скорее всего, им нужно нас убрать.

— Не исключено, — пожал плечами Стас. — Какие мысли по этому поводу?

— Да никаких, — девушка потянулась.

На ровных предплечьях, на какую-то долю секунды, обозначились округлые мышцы. И снова пропали, словно рябь прошла по воде.

— Не бойся, — покровительственно сказала она. — С тобой тётя Инга.

— Ты, тётя, от скромности не помрёшь, — фыркнул Стас, слегка уязвлённый её покровительственным тоном.

Эстонка смотрела на него, чуть прищурив, по своему обыкновению, глаза и, кажется, не в шутку забавлялась.

«Бог с ней, с дурочкой самонадеянной, — подумал опер. — Лишь бы не подставилась. Мало мне этих уродов, ещё и с ней возись. Корчит из себя Лару Крофт».

Но вслух, разумеется, ничего не сказал, взял со столика первую попавшуюся газету и, отрешённо глядя на строчки, прокачивал варианты общения с «хвостом».

Остраву они миновали, когда за окном уже стали загораться фонари. В темноте мимо проплывали огоньки деревень, время от времени в окно бросали отсвет фонари на переездах.

— Надо ложиться спать, — непреклонным тоном сказала Инга, прикручивая газовый рожок.

«Блин, сейчас ещё на горшок сажать начнёт», — ухмыльнулся про себя опер.

— Знаешь, милая, я схожу покурю, а потом лягу.

Он понимал, что именно сейчас нужно быть возле неё. Зарежут её, как курёнка, пока он в тамбуре дымить будет. Фраза была сказана для того, кто сейчас, может быть, стоит в коридоре и прислушивается.

Маленькая ладошка зажала ему рот.

— Дорогой, я не хочу, чтобы от тебя пахло табаком, — капризным тоном протянула она, кивком головы указывая на дверь.

Стас тихонько кивнул и присел на полку. Она жестом показала «ложись».

«Пожалуй, верно. Если решат, что спим, не будут спешить. Глядишь, секунду-две подарят».

Давно миновали Ястшембе-Здруй, минутная стрелка нудно проползла три четверти, а гости всё не приходили. Изредка, в отсвете случайных фонарей, он различал лицо спутницы с открытыми глазами. Она лежала неподвижно, как сфинкс. Или как кошка, стерегущая добычу.

«Каждый считает добычей другого», — мысленно усмехнулся он.

Тихий звук заставил его превратиться в слух. Он бросил взгляд на Ингу. Та тихо кивнула, показывая, что всё слышит, и, прижав палец к губам, прикрыла веки. Стас последовал её примеру, тихо посапывая для полноты картины. Полированная дверь стала тихонько приоткрываться, и в неё почти бесшумно проскользнула тёмная фигура. Постояв секунду, ночной визитёр шагнул к оперу.

Он скорее почувствовал, чем увидел замах. Спасибо Сашке, их динамовскому тренеру. Стас резко прянул в сторону, прижавшись к стенке купе, ветерком мазнуло по лицу — рука с ножом с силой ударила в то место, где только что

было его горло. Крутанувшись по оси, он сверху левой рукой захватил вооружённую кисть, и стал выкручивать её наружу. И тут же почувствовал, что тот намного его сильнее. Правой Стас ударил в лицо, стараясь попасть ладонью в основание носа. Жилистая кисть стала выворачиваться из пальцев, вторая рука врага пыталась нащупать горло. Распрямившись, как пружина, опер ударил пяткой под колено. И вдруг убийца тихо охнул, и стал мешком валиться на него. А тёмная фигура напарницы, мелькнув, как призрак, исчезла за дверью.

Вырвав нож, он сбросил с себя тело, и тоже метнулся к выходу. Но тихий шёпот: «Стой!» заставил замереть на месте. В проёме чернела какая-то тёмная бесформенная масса.

— Ты долго будешь таращить свои глаза? — послышался тихий голос Инги. — Затаскивай внутрь этого борова.

Сообразив, что это напарница держит второго убийцу, он сгрёб его за одежду и заволок внутрь. Тело было тяжёлым и совершенно безвольным. Ай, да напарница! Он почувствовал неловкость — пока возился с одним, она управилась с двумя. Впрочем, эта мысль мелькнула и пропала, не до того сейчас.

— Чем ты их? — тихо спросил он.

— Много будешь знать, быстро станешь стариком, — тихо огрызнулась Инга, прибавляя света в рожке. — Быстро обшарь карманы.

При свете сразу стало ясно — оба трупы. У «коммерсанта» на виске синеватое углубление, словно ударили чем-то тупым и тонким. Такое же пятнышко, сноровисто выворачивая карманы, он обнаружил на сонной артерии того, который пытался его зарезать.

— У тебя кровь, — спокойно сказала она. — На руке.

— Чёрт! — он облизнул мизинец.

Порезался, когда нож отбирал. Ну, это ерунда, конечно. Всё, что нашёл в карманах, он сложил на столик и на свой диван, чтобы не путаться — где чьё. Инга, тем временем, сильным мужским движением открыла окно.

— Туда, — коротко сказала она.

Не прошло и минуты, как оба трупа перекочевали на улицу. Два глухих шлепка о землю — и всё. Инга быстро просмотрела вещи убитых, паспорта сунула в ридикюль, деньги — в кошелёк, расчёски, портмоне и прочие мелочи, тщательно обтерев платочком, швырнула в окно.

— А теперь — спать! — скомандовала она, уворачивая рожок.

— Как скажешь, — покладисто отозвался он, укладываясь на диван.

И в самом деле — ночь на дворе. Ну, чуть не убили. Так, что ж теперь, не есть, не спать, и в туалет не ходить?

Глава 14. Дым отечества

— Да что же это такое, нас уже за людей не считают, — большевик Михаил Лебедев [28] был возмущён до крайности. — За что арестовали товарищей наших?! Будевица, Вязового, Марцынковского, Думпе? К какому-такому бунту они нас подстрекали?

28

Реконструкция Ленских событий воспроизведена, в основном, по книге Михаила Ивановича Лебедева «Воспоминания о Ленских событиях 1912 года».