Числа. Трилогия (сборник)
Шрифт:
– И как ты теперь без своего дружка? Кто же будет защищать твою честь?
– Джем и Жук – сладкая парочка!
Я, разумеется, послала их куда подальше, но это не помогло. Они кидались на меня, как собаки на кость.
Пару дней я терпела, а потом поняла: все, не могу. Уходила в школу, как обычно, потом спетливала на задворки магазинов, забиралась в парк или спускалась к каналу и там болталась сама по себе. Жалеть меня не надо, мне было не привыкать. Я делала то же самое, где бы ни жила, в какую бы школу ни ходила. Сколько-то вы можете терпеть, но рано или поздно
Все эти дни я, кроме того, старательно – и небезуспешно – избегала встреч с Жуком. Пару раз я его видела, но он меня нет – я об этом позаботилась. Мне было стыдно за ту историю в школе. Что он вообще себе думал, какого черта в это полез, выставил нас обоих идиотами? Когда я об этом думала, мне делалось грустно. Ведь несколько недель мне казалось: у меня есть приятель – или вроде того. Но эта ситуация, как и все остальное в моей жизни, слишком запуталась и сошла на нет. Если история с Джорданом что мне и прояснила, так только то, о чем я и сама догадывалась: от Жука одни неприятности, а мне они ни к чему. И все же я по нему скучала.
И вот надо же, не удалось мне выпихнуть его из своей жизни. Как дурной запах, который ползет за вами повсюду, как старая жвачка, приставшая к подметке, Жук скоро снова возник на моем горизонте.
Короче говоря, мне было от него не отвязаться. Никуда мы друг от друга не делись.
В общем, в ту среду я маленечко отвлеклась. Засмотрелась на одного старого бомжа. Он подкатился ко мне минут на десять раньше, попросить денег, и я почему-то пошла за ним по Хай-стрит. Теперь он копался в мусорном бачке на другой стороне улицы, а я стояла, прислонившись к стене, и смотрела, и вдруг в нос мне ударила знакомая вонь и чей-то голос гаркнул в самое ухо:
– Как жизнь?
Я вся сосредоточилась на старом хрыче, так что и оборачиваться не стала, просто сказала, будто бы мы расстались минут пять назад:
– Жук, какое сегодня число?
– Хрен его знает, кажется, двадцать пятое.
Старый хрыч выкопал что-то из бачка – половинку гамбургера в обертке. Быстренько осмотрелся, не претендует ли кто еще на его добычу, и на миг глаза наши встретились. И я снова увидела его число: 25112009.
Бомж сунул гамбургер под мышку, прижал локтем и побрел дальше. Я двинула следом.
– Ты это куда? – озадаченно спросил Жук.
– Куда хочу, туда и иду.
Он нагнал меня.
– А зачем?
Я остановилась, не спуская глаз со старикана, который пробирался сквозь толпу, и ответила совсем тихо:
– Хочу проследить за тем типом, стариком в свитере.
– Это еще зачем? Воровать по мелочи нам ни к чему, Джем. Деньги у меня есть. – Он похлопал себя по карману. – Если тебе чего надо, говори.
– Я не собираюсь его грабить, просто пошли за ним. Будто мы шпионы, – быстренько выдумала я, пытаясь превратить все в игру.
На физиономии у Жука было написано: «Совсем с катушек съехала», однако он пожал плечами и сказал:
– Ну ладно.
Мы пошли. Немного ускорились, когда старикан впереди свернул за угол. Он теперь топал по боковой улочке, там было не так людно. Мы подобрались к нему метров на десять, тут он обернулся и приметил нас. Он знал: я видела, как он вытаскивает гамбургер из бачка. Испуганно, воровато отвернулся и почти бегом припустил дальше.
– Засекли нас, чел, – сказал Жук. – Что будем делать?
Мне просто хотелось посмотреть, что с ним будет дальше, я совсем не собиралась пугать этого доходягу, в его последний-то день.
– Давай немного отстанем. Он, похоже, целит в парк. Проводим его дотуда – и хватит. Курнуть хочешь?
Мы закурили и вразвалку пошли в сторону парка. В дальнем конце улицы все поспешал куда-то наш дедок. Он дошел до пересечения с широкой улицей – парк находился на другой стороне. Пошарил под мышкой – да, гамбургер на месте, потом оглянулся через плечо. Мы были довольно далеко, но видеть он нас видел и явно встревожился. Я как раз собиралась сказать Жуку: ладно, валим отсюда, но тут старикан, продолжая пялиться через плечо, шагнул на мостовую.
Машина ударила его с глухим и страшным звуком. Он распластался по капоту, потом взлетел в воздух. Это напоминало телевизионную рекламу про соблюдение правил дорожного движения, только там-то снимают манекены – да? А тут все было на самом деле – настоящее тело, отчаянно дрыгающиеся руки и ноги, голова, дернувшаяся вперед, потом назад, удар о землю.
На несколько секунд мы застыли. Послышались крики, вокруг начали собираться люди. Жук бросился в ту сторону.
– Пошли посмотрим, как он там.
Я не двинулась с места. Я не хотела больше ничего видеть. Если он еще жив, то скоро умрет. Не позднее полуночи. Сегодня – его день. С этим ничего не поделаешь.
Жук уже добежал до конца улицы и тянул шею, пытаясь заглянуть через чужие головы. Я подошла тоже. Рядом со мной кричала женщина – визгливо, непрестанно. Подруга увела ее. Порой мне удавалось разглядеть тело. Груда поношенных разномастных тряпок и что-то внутри. Не кто-то – уже не кто-то. Этот кто-то ушел. Ушел туда, куда уходят все, где теперь моя мама. На небо? Если говорить про мою маму, так уж скорее в ад. Или в никуда. Уходят – и все.
Я потянула Жука за руку:
– Пошли.
Он выбрался из толпы, и мы зашагали к его дому. Жучила примолк, только иногда тряс головой:
– Это мы его напугали, чел. Он с перепугу.
– Знаю, – сказала я тихо.
Он произнес вслух то, что крутилось у меня в голове: это мы виноваты. Это из-за меня он выскочил на дорогу. Не будь тут меня, он сидел бы сейчас в парке и жрал бы этот паршивый гамбургер. Может, от него бы и загнулся – подавился бы куском булки с котлетой. Или у него бы случился инфаркт. И тут вылезла мысль, которую я вечно гнала, а она все возвращалась: может быть, ему и не предназначалось сегодня умереть. Может, он умер, потому что встретил меня.