Число зверя
Шрифт:
– Надеюсь, вы приятно провели короткий романтический отпуск в горах?
Вот откуда дул ветер. Альдо ревновал, и не без причины, как признался себе Пауль. Но он промолчал. То, что происходило между Клаудией и Альдо, его не касалось.
– Да, конечно. – Клаудия скопировала его ироничный тон. – Мы катались на лыжах и санях, а потом еще съездили к морю, чтобы заняться дайвингом. Слушай, Альдо, если ты считаешь, что мы только и делали, что пили красное вино и ели спагетти, то загляни к ребятам через две двери отсюда. Расшифровать заметки Фраттари сложнее, чем навести порядок в Авгиевых конюшнях.
– И что вы узнали о Фраттари?
– Собственно,
Клаудия рассказала ему о происшествии в больнице, умолчав, однако, о выводах Пауля, за что тот был ей благодарен. С ее стороны он еще мог надеяться на определенное понимание, но Альдо, наверное, приказал бы отправить его в закрытое учреждение, не испытав на сей счет особого сожаления.
– А у тебя как дела? – спросила Клаудия. – Напали на горячий след, который может привести нас к Катерине?
– К сожалению, нет ни горячего следа, ни даже теплого. Похитители не появлялись. Наверное, мы спугнули их там, в горах. Все-таки один из них мертв, а другого, человека без лица, могло выбросить на берег где угодно. Что, если из-за этого у них нет возможности заботиться о Катерине?
Клаудия покачала головой.
– Это крупное дело, в котором участвует много людей. Оба pistoleros– всего лишь наемники, не более того. – Она села за письменный стол и знаком показала Паулю, чтобы он сел на один из стульев для посетителей, после чего снова обратилась к коллеге. – Что с трупом Антонии Мерино? Уже есть отчет о вскрытии?
– Есть. Лежит на твоем столе.
Клаудия окинула папку беглым взглядом.
– Что внутри?
– Предположение Монелли подтвердилось. Женщина действительно умерла естественной смертью.
– Сердечная недостаточность?
– Да. Когда ее привезли на Виале Ватикано, она уже была мертва, и число дьявола у нее на лбу выжгли тоже после ее смерти.
Клаудия ахнула от неожиданности.
– Вот что не совпадает! У нас три жертвы. Жертвы номер один и два погибли в результате убийства, жертва номер три умерла от естественных причин. На жертвах номер один и три 666 выжгли после смерти, на жертве номер два – перед смертью. Жертвы номер один и два были иезуитами, жертва номер три – нет. Эти расхождения мне не нравятся. Ничего не сходится. Как будто кто-то специально загадал нам загадку. Особенно такое впечатление у меня создается в деле Антонии Мерино.
– Загадку? Но с какой целью? – спросил Пауль.
– Если мы сможем ответить на этот вопрос, мы значительно приблизимся к разгадке.
Альдо посмотрел на Пауля.
– А по-моему, в нашей мозаике не хватает важного кусочка – того, который сделает картинку более четкой. И возможно, этот кусочек сидит прямо перед нами.
– Пауль? – уточнила Клаудия. – Но как ты пришел к такому выводу?
Альдо поднял вверх большой палец левой руки.
– Во-первых, Ренато Сорелли убили. Похоже, у синьора Кадреля не было более близкого человека, чем он. Сам брат Кадрель назвал его вторым отцом. – Он особо подчеркнул словосочетание «брат Кадрель», будто желая избежать доверительного «Пауль», как его называла Клаудия. Затем Альдо поднял указательный палец. – Во-вторых, через несколько часов брат Кадрель оказывается в Риме, и его дают нам в помощь как консультанта. Случайность? – И средний палец присоединился к двум другим. – В-третьих, убивают отца Анфузо, директора сиротского приюта, в котором работал воспитателем Ренато Сорелли и где вырос брат Кадрель. Более того, убийство совершается в развалинах сиротского приюта, и брат Кадрель оказывается в это время в том самом месте. Такой цепи случайностей не бывает, не так ли? – Но прежде чем кто-то успел возразить, Альдо продолжил: – Я считаю установленным, что брат Кадрель не просто как-то связан со всей этой историей. Нет, он находится в самом ее центре, а возможно, даже является центром ее вращения и центром тяжести!
– Ты обвиняешь Пауля в том, что он замешан в убийствах?
На вид Клаудия оставалась спокойной, но Паулю показалось, что он уловил напряжение в ее голосе. Альдо развел руками.
– С чего бы это? Я лишь перечислил факты, а выводы очевидны. Для любого здравомыслящего человека, во всяком случае.
Пауль по отдельным деталям понял, что Клаудия теряет терпение. Ее веки трепетали, а пальцы едва заметно вздрагивали.
– Ты хочешь сказать, что я не в состоянии мыслить здраво, Альдо?
– По крайней мере, тебе не мешало бы посмотреть на нашего иезуита немного более объективно.
Нашего иезуита.От Пауля не ускользнуло, что Альдо говорил о нем, как будто его здесь не было. Он хотел поставить полицейского на место, но решил сдержаться. Не выйдет ничего хорошего, если Клаудия и Альдо из-за него вцепятся друг другу в волосы. Клаудия и так уже готова взорваться, по ней это видно.
– Альдо не совсем не прав, – примирительно объяснил Пауль. – То, что Анфузо рассказал мне в Иль-Джезу, соответствует словам Альдо. Сначала он сказал мне, что хотел бы поговорить о смерти Сорелли. Когда же он предложил Сан-Ксавье как место встречи, я напомнил ему, что здание сгорело. Затем Анфузо начал говорить что-то странное, и я не совсем его понял. Он сказал, что в этом все и дело и что все взаимосвязано.
– Что с чем связано? – переспросил Альдо.
– Я тоже задал себе этот вопрос. Я еще не оправился от потрясения после смерти Сорелли, а странные речи Анфузо вообще сбили меня с толку, и я не обратил на них внимания; к тому же у меня возникло впечатление, что Анфузо сам не понимает, что говорит. Но если допустить, что он прекрасно это понимал, то существует лишь одна логичная интерпретация его слов: смерть Сорелли связана с пожаром в сиротском приюте.
– Но этот пожар произошел много лет назад, – возразила Клаудия.
– Восемнадцать, если быть точным, – вставил Альдо.
– Ты, по-видимому, хорошо знаком с историей приюта Сан-Ксавье.
Альдо скрестил руки за головой и откинулся на спинку стула.
– Я навел справки.
Пауль сосредоточился на встрече с Анфузо в иезуитской церкви и попытался вспомнить каждую деталь, каждый взгляд, каждый жест, каждое слово. Но ему никак не удавалось разгадать загадку Джакомо Анфузо.
– Что отец Анфузо хотел рассказать мне в связи с пожаром в Сан-Ксавье – мне, мальчику-сироте, скромному брату-иезуиту Паулю Кадрелю?
Альдо, не размыкая скрещенных за головой рук, выдвинул предположение:
– Наверное, он хотел сказать вам, что вы вовсе не Пауль Кадрель.
– Разумеется, я Пауль Кадрель!
– Возможно, вы так считаете, но это неправда. Вчера после обеда и сегодня сутра я старательно наводил справки, писал и получал электронные письма и факсы. И вот результат. – Альдо выдвинул ящик стола, достал оттуда наполненную документами прозрачную папку и положил ее на стол. Пауль и Клаудия уставились на папку. – Неужели вам совсем не любопытно, что находится внутри, брат Кадрель? – спросил его Альдо, подчеркнув слово «Кадрель».