Чистая правда
Шрифт:
Зарядил сильный косой дождь. Королева втянула голову в плечи и сгорбилась под хлёсткими струями, усиленными порывистым северным ветром. Мучительно хотелось наконец-то согреться, поесть и отдохнуть. Рядом недовольно вздыхал Жнуи, и в ней невольно всколыхнулось раздражение.
Когда процессия приблизилась ко второй, внутренней стене города, дождь сменился на мокрый снег, который стал налипать на одежду, деревья, камни под копытами лошадей.
Но въезжая в ворота, королева расправила плечи и вытянулась, чтобы подданные не увидели её слабой. Королевы не страдают, они выше природных невзгод и физического неблагополучия.
Сразу за тяжёлыми воротами, на бывшей торговой площади шумно волновалось людское море. Она разозлилась от мысли, что кто-то из охраны всё-таки не удержался и разболтал о возвращении кочевников. Теперь потребуется приложить значительные усилия, чтобы успокоить людей и заставить их заниматься насущными делами. Королева натянула поводья, и толпа моментально затихла. Стало слышно, как на соседней улице кричат мальчишки-посыльные, а в кровлях домов свистит усиливающийся ветер. Она подняла руку и стала говорить спокойным обыденным тоном, рассчитывая, что передние ряды сами передадут её слова задним.
– Расходитесь, волноваться не из-за чего! Небольшой отряд кочевников задержался на севере. Сейчас они движутся на юг. Возле города остановились, чтобы набрать провизии и лишний раз заставить нас беспокоиться…
Неподалёку с крыши свалился порядочный кусок черепицы, и лошадь под королевой резко дёрнулась, пришлось прервать речь. Жнуи дёрнулся, но его помощь не понадобилась. Королева ласково похлопала животное по шее и продолжила говорить, внимательно оглядывая лица людей. Её радовало, что тревожность и страх постепенно отпускали их и сменялись облегчением и обычной усталостью.
– Беспокоиться не о чем!
– Но говорят, что их больше сотни! Разве это небольшой отряд? – её истерично прервала какая-то молодая женщина, к груди она прижимала ребёнка, замотанного в грязное серое тряпьё; она даже не замечала, что делает ребёнку больно. – Как же мы будем заготавливать еду?
– Спокойно, не надо разводить панику на пустом месте, – королева бросила на неё ледяной взгляд, которым обвела и остальных присутствующих. Ей казалось, что это должно их успокоить и заставить подчиняться. – Кочевники со дня на день пойдут дальше. Снега всё равно ещё нет, добытчики будут готовиться, как и было запланировано. Разойдитесь и займитесь своими делами.
– Но в городе совсем не осталось дров! А становится всё холоднее! Как же мы будем согревать наших детей?! – другая дородная женщина в одежде фермерской гильдии выступила из толпы вперёд. Она одновременно и боялась королевы, и не могла уже сдержать своего беспокойства и возмущения. – Вы там в своих дворцах сидите в тепле, а наши дети болеют и умирают!
Она выкрикнула эти слова, и сама тут же ужаснулась. Королеву как будто хлестнули по лицу, она побледнела и ещё больше выпрямилась в седле. Женщина прикрыла от страха рот рукой, толпа мгновенно затихла и подалась назад.
Когда служащие внутренней полиции схватили женщину и поволокли безвольное обмякшее тело в сторону, люди бросились врассыпную, а королева двинулась дальше в центр города. Жнуи скакал рядом, заглядывал в глаза и бормотал что-то про то, что люди перестали уважать власть и совсем потеряли страх перед королевскими особами. Но королева его почти не слушала, в голове неустанно крутилась последняя фраза женщины, а лицо то вспыхивало гневными красными пятнами, то серело от обиды. Хорошенькое дельце – не спать ночами и всю себя отдавать народу, заботясь о его благе, чтобы в итоге услышать такие несправедливые обвинения, брошенные в лицо. Королева подумала с горечью, что неблагодарность очень свойственна людям. Ты можешь рвать всего себя ради достижения какой-то цели, а со стороны может казаться, что ты совсем ничего не делаешь.
Когда они проезжали по мосту над рвом, королева продолжала обдумывать несправедливый упрёк. Она настолько погрузилась в невесёлые мысли, что не сразу осознала, что уже несколько минут стоит во внутреннем дворе королевского дворца, а обслуга и советники держатся неподалёку и обмениваются странными взглядами.
– В малый зал, – бросила она мрачно, а сама направилась в свои покои.
Мокрое платье и плащ липли к телу, волосы повисли влажными плетями. Её трусило от холода. Чтобы хоть чуть согреться, она пробежала по тёмному коридору, в котором стояли несколько усталых охранников. С потемневших картин, висящих на стене, смотрели её предки, правившие страной последние полтора тысячелетия.
В спальне она сразу начала срывать с себя мокрую одежду и бросать её на пол, несмотря на испуганные протесты старой курицы, фрейлины Модды, что царственной особе не стоит делать это своими руками. Но королева раздражённо махнула на появившихся прислужниц, и те тут же исчезли из комнаты, сталкиваясь в дверном проёме.
– Красное платье! Быстро! – приказала она фрейлине.
Пока старуха суетливо извлекала тяжёлое платье из недр старинного сундука, королева стояла посреди комнаты совершенно голая и трусилась от холода.
С помощью помощницы она натянула на тело нижнее платье из тонкой шерсти. Оно было многократно перелатано и зашито, при виде его королева горько усмехнулась. Сверху они надели красное платье из плотной ткани. Пока фрейлина застёгивала многочисленные крючки и стягивала шнуровку, королева торопливо сушила волосы отрезом грубой серой ткани. Без слов махнула рукой, призывая фрейлину следовать за собой, и быстрым шагом последовала в малый зал, который находился в дальнем укромном углу дворца.
При её появлении семеро мужчин, сидевших за овальным столом, вскочили на ноги и почтительно замерли, слегка опустив голову.
– Господа, нам предстоит очень важный разговор. Охране и всей прислуге покинуть помещение! Немедленно! – королева пересекла комнату и села в кресло с изрядно потёртыми кожаными подлокотниками и замусоленной до потери цвета бархатной обивкой. – Модда, нам нужно горячее питьё! Прямо сейчас! Мне и господам советникам.
Как только пожилая женщина покинула зал и за ней закрылась тяжёлая дубовая дверь, королева повернулась к самому важному на этом собрании человеку – к военному советнику Обостину. Он ей достался, как говорится, по наследству, ещё от отца-короля. А тот факт, что Обостин успешно провёл две оборонительные войны и жёстко держал в мощных руках оборону города, заставлял королеву обращаться с ним очень уважительно и трепетно.