Чистилище
Шрифт:
Когда мы наложили на голову девушки повязку, она взглянула на небо, приложив к глазам руку козырьком.
— Хищник все кружит над нашими головами. Это плохой знак для нас.
— Вестник беды? — спросил я.
Риккардо ответил, пренебрежительно отмахнувшись:
— Глупые суеверия из нашего детства.
Капитан Ленуа торопил, и мы продолжили путь, поэтому мне не удалось подробнее поговорить об этой птице. Дорога все еще круто шла вверх, а мы ничего вокруг не видели, кроме густого леса. Лишь протоптанная тропка свидетельствовала о том, что мы не заблудились, что у нее есть начало и конец. Мы отрешенно, почти механически ступали шаг за шагом,
Ленуа высказал то, что все мы чувствовали:
— Это место выглядит так, будто тут живут не люди, а целый гарнизон солдат.
— Такие деревушки часто встречаются в горах, — заметил Риккардо, подойдя ко мне вместе с Марией. — Они строились в такие же неспокойные и воинственные времена, как и сегодняшние. Тогда итальянские княжества немилосердно воевали друг с другом. Вражеские набеги были частью повседневной жизни, поэтому люди строили деревни-крепости. Они часто подвергались штурмам и осадам.
— Очевидно, жители давно перестали оборонять это место, — добавил Ленуа. — Деревня выглядит вымершей, словно лагерь австрийской армии после битвы при Риволи.
Риккардо прищурился и внимательно посмотрел на скопище темных стен, башен и крыш.
— Я не столь уверен в этом, как вы. Мне кажется, что там, на башне, что-то движется.
Я прикрыл от солнца глаза обеими руками и осмотрел башню, но не обнаружил там ни единой живой души. Ленуа вытащил подзорную трубу и навел ее на башню, однако тоже не смог подтвердить слова Риккардо.
— Может быть, я и ошибся, это неудивительно при таком ярком солнце, — сказал Риккардо. — И все же мне кажется, что люди в деревне живут. Иначе как можно объяснить, что поля возделаны?
Конечно, он был прав, и Ленуа с ним согласился. Капитан тут же отдал распоряжение обследовать загадочную деревню. Он оставил десяток своих людей приглядывать за лошадьми и мулами, на которых были навьючены припасы и наше снаряжение. Остальные солдаты под командованием капитана должны были с примкнутыми штыками отправиться в деревню на разведку. Я присоединился к отряду, а Риккардо пошел рядом со мной. Когда Мария засобиралась идти вместе с нами, мы оба запротестовали. Нам всем казалось, что в Борго-Сан-Пьетро что-то нечисто, поэтому Марии, по нашему общему мнению, лучше было остаться вместе с обозом — в безопасности. Мы медленно двинулись к деревне, и ее стены начали угрожающе приближаться и расти перед нами, как тело гигантского чудовища, которое поднялось, чтобы нас проглотить.
— Вход! Здесь есть вход! — крикнул откуда-то слева солдат и стал оживленно махать нам. Ленуа, Риккардо и я подбежали к мужчине и увидели узкий проход в каменной кладке, достаточный только для того, чтобы прошла тележка. Когда наша колонна вошла в деревню через этот проход, Ленуа сказал:
— Мне это не нравится. Здесь идеальные условия для засады. Нам придется идти друг за другом гуськом, и едва ли мы сможем обороняться,
— Может быть, в этом и заключается предназначение столь странного сооружения, — заметил я. — Здесь не смогут развернуться многочисленные силы противника: его вполне сумеет одолеть пара десятков защитников деревни.
Но никаких выстрелов не последовало, и мы невредимыми добрались до деревенской площади. Она не была очень большой, но после узких переулков показалась нам спасительной. Ленуа расставил своих людей так, чтобы они наблюдали за всеми подступами к площади.
— И что теперь, мосье Шрайбер? — обратился он ко мне с беспомощным выражением на лице.
— Может быть, нам позвонить в церковный колокол? — предложил я скорее в шутку и указал на высокую колокольню, которая возвышалась над крышами. — И тогда жители Борго-Сан-Пьетро наконец-то покажутся.
Пока я говорил, Риккардо будто случайно отошел к одному из домов с узким фасадом. Неожиданно быстрый прыжок — и он исчез в доме, дверь которого оказалась приоткрыта. На мгновение я подумал, что таким образом он хочет сбежать, но Риккардо вскоре вернулся, держа под правой рукой брыкающегося и пыхтящего ребенка шести или семи лет от роду. Взъерошенные темные волосы спадали ему на лицо, так что я даже не понял, мальчик это или девочка. Да и по одежде, сшитой из грубого сукна, этого нельзя было разобрать.
— Я же говорил, что здесь есть люди, — удовлетворенно прорычал Риккардо, с трудом сдерживая попытки лохматого пленника вырваться.
— Ребенок, — с сомнением проворчал Ленуа.
— Где есть ребенок, там чаще всего есть и его родители, — ответил Риккардо. — А теперь было бы неплохо, если бы ваши люди позаботились о маленьком сорванце, господин капитан.
Ленуа кивнул, и два солдата крепко схватили плененного ребенка. Наконец-то я смог рассмотреть чумазое лицо и понять, что это чучело в лохмотьях на самом деле мальчик. Мы спрашивали о том, как его зовут, кто его родители, куда подевались жители Борго-Сан-Пьетро, голоден ли он, хочет ли пить, — но все было напрасно. Он молчал, словно был нем от рождения. Крепко сложенный сержант предложил всыпать мальчишке, чтоб тот наконец заговорил.
— Он не заговорит, а скорее заупрямится еще больше, — неуверенно произнес я. — Испуганного ребенка не заставят говорить тумаки солдата. Для этого больше подойдут ласковые женские руки. Нам нужно отвести его к Марии.
Это предложение одобрили Риккардо и Ленуа, и наша колонна снова тронулась, чтобы тем же извилистым путем покинуть таинственную деревню и выйти на простор.
Едва мы дошли до конца площади, как позади нас раздался женский голос:
— Мой сын, отпустите его, ради бога!
Женщина побежала через площадь к нам и протянула руки. Удивленные солдаты, державшие мальчика, не смогли сопротивляться его брыканиям, и вскоре ребенок оказался в объятиях матери. За ней показались еще люди: мужчины, женщины и дети в таком большом количестве, что я подивился тому, как ловко они от нас прятались. Если дети глядели на нас с любопытством, то взрослые — с опаской и враждебностью. Большинство мужчин держали в руках оружие: дубинки, ножи, вилы для сена, лишь у пары жителей были мушкеты. Капитан Ленуа отдал короткую команду, и его солдаты навели на деревенских жителей ружья. Я даже не сомневался, что поединок окончится в нашу пользу. Огненному залпу и ловкому владению штыком крестьянам Борго-Сан-Пьетро нечего было противопоставить.