Чистильщик
Шрифт:
Он вышел из отеля и направился к стоянке такси, однако в последний миг передумал и решил воспользоваться услугами велосипеда. То, что ему нужно попасть в одно местечко, вовсе не означало, что он должен делать это в спешке.
Велорикша, парень лет тридцати, по-английски не понимал, поэтому Квину пришлось достать из кармана ручку и написать адрес на оборотной стороне карты. Прочитав его, тот улыбнулся и кивнул.
Сайгон — Квин не желал принимать название Хошимин [14] — был сумасшедшим домом. Самым настоящим перенаселенным беспорядочным сумасшедшим домом. Но Квин его любил. В нем ощущалась такая энергия
14
Сайгон переименован в Хошимин в 1976 году. (Прим. ред.)
Мотоциклы, велосипеды всех видов и мотороллеры были самым распространенным транспортом на улицах города. Грузовые или легковые машины попадались гораздо реже. Хотя Квин нагляделся в других азиатских городах на всевозможные способы использования средств передвижения, увидеть на одноместном мотоцикле сразу пятерых членов семьи ему довелось здесь впервые.
Впрочем, это было не единственное зрелище, которое привлекло его внимание. Еще он увидел трехколесные велосипеды, переделанные в некое подобие маленьких грузовиков. Для этого к передней части велосипеда была пристроена большая платформа, позволявшая владельцу перевозить всякий крупногабаритный груз, от клеток с цыплятами до груды старых покрышек, коробок, банок и бог знает чего еще. Весь этот товар возвышался перед водителем и, казалось, полностью заслонял ему обзор.
Еще одна особенность, на которую обратил внимание Квин, заключалась в том, что на знаки дорожного движения здесь обращали мало внимания; знаки как бы не приказывали, а всего лишь рекомендовали. Подобная картина была типичной для всех стран третьего мира. Хотя на дорогах стояли полицейские, казалось, они не считали необходимым во что-либо вмешиваться до тех пор, пока в движении не наступал затор.
Рикша провез Квина по самой загруженной части города. Вдоль улиц шеренгой выстроились торговцы. Чего тут только не предлагалось покупателю, начиная животными и кончая фейерверком, горшками и сковородками. Органы чувств западного человека с трудом могли вынести такую нагрузку. Особенно сильными были удары по обонянию. Запах рыбы, пота и всякой рухляди смешивался с ароматами цветов, фруктов и свежевыпеченного хлеба.
— Чолон, — слегка подавшись вперед, сказал водитель.
Квин уже встречал это название в проспекте, который лежал в его гостиничном номере. Так назывался китайский квартал в Сайгоне.
Минут через двадцать водитель свернул на более спокойную улочку и остановился посреди квартала рядом с длинным двухэтажным зданием.
— Это здесь? — осведомился Квин, совершенно забыв, что тот его не понимает.
Поняв свою оплошность, он указал на адрес на карте.
— Ici, [15] — расплывшись в широкой улыбке, подтвердил вьетнамец.
15
Здесь (фр.). (Прим. ред.)
— Parlez vous francais? [16] — осведомился Квин.
— Un peu, monsieur. [17]
Квин сунул руку в карман.
— Combien? [18] — спросил он.
— Два доллара, — ответил вьетнамец по-английски.
Едва
16
Ты говоришь по-французски? (фр.) (Прим. ред.)
17
Немного, мсье (фр.). (Прим. ред.)
18
Сколько? (фр.) (Прим. ред.)
Войдя в дом, Квин увидел в конце коридора стойку администратора, за которой сидела одетая на западный манер вьетнамка. Поймав на себе ее взгляд, Квин надел на лицо приличествующую случаю улыбку и направился к ней.
— Говорите по-английски? — спросил он.
— Конечно, — ответила она. — Чем могу помочь?
— Я не уверен, что попал в нужное мне место.
— Что вы ищете?
— Агентство гуманитарной помощи «Три-Континент».
Она улыбнулась:
— Вы правильно пришли. Вторая дверь налево. Комната двести четырнадцать. Если хотите, я могу проводить вас.
Квин отрицательно покачал головой:
— Нет-нет, спасибо. Я найду.
— Как вам угодно.
Квин вышел на лестницу, что находилась справа от стойки администратора, и стал подниматься по ней. На втором этаже повернул налево и проследовал по коридору до комнаты с номером 214.
На добротной деревянной двери красовалась медная табличка с выгравированной на ней надписью на английском: «Агентство гуманитарной помощи „Три-Континент“. Филиал в Хошимине». Ниже, более мелкими буквами, следовал перевод на вьетнамский.
Квин немного подумал, прежде чем постучать. Он понимал, что потом пути к отступлению у него не будет. Пока его рука не коснулась двери, он еще мог уйти и вернуться в отель. И навсегда выбросить эту затею из головы.
Он набрал в легкие воздуха, поднял руку и постучал.
Невысокий, средних лет вьетнамец, открывший дверь, устремил на него выжидающий взгляд.
— Агентство «Три-Континент»? — осведомился Квин.
— Пожалуйста, проходите, — с традиционной улыбкой ответил тот.
Он отошел в сторону, пропуская Квина. Комната была небольшой. Как отметил про себя Квин, по размерам она не превосходила его теперешнего гостиничного номера. Возле одной из стен стоял деревянный стол, заваленный папками и бумагами. Все прочее пространство у стены заполняли кипы книг и журналов. Напротив двери располагалось несколько окошек, за которыми виднелось довольно мрачное сейчас небо.
Дверь справа, которая, очевидно, вела в смежную комнату, была наполовину прикрыта. Оттуда доносилась музыка, и Квину показалось, что он расслышал знакомые интонации Эдит Пиаф.
— Меня зовут мистер Во, — представился вьетнамец. — Чем могу служить?
— Здесь ли директор Чжан?
— Да, она здесь. Могу я назвать ей ваше имя?
— Да, скажите, что я Квин.
Вьетнамец немного подождал, но когда понял, что посетитель не собирается к сказанному ничего добавить, развернулся и исчез в соседней комнате.
Квин подошел к большой доске объявлений, висящей на стене. Она была покрыта множеством заметок и информационных сообщений. Квин быстро пробежался по ним глазами. Все они повествовали о стихийных бедствиях в Юго-Восточной Азии.