Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны
Шрифт:
– А что я могу сделать? Я же от него завишу. Полностью. Если ему что-то не понравится, он меня на улицу выгонит без копейки. И алиби у меня нет. Но я Моришу действительно не убивала, честное слово!
Женщина сидела на краешке стула и хлопала плохо накрашенными ресницами, с которых черными разводами стекала тушь.
Элке стало нестерпимо жаль бедную, нелюбимую собственным мужем, растерянную толстуху. Она же действительно никуда от этого ублюдка деться не может, такие гады, как ее Коленька, ноги о самых близких вытирают, не задумываясь, лишь бы свою шкуру спасти. Вот и сейчас законная супруга стала просто разменной монетой
Притихшая было Нахимова распахнула глаза, пытаясь не разрыдаться. Она тихо, без каких либо эмоций, прошептала:
– Поймите… Поймите меня… Она же даже толком не успела нам ничего рассказать. Мы с ней тогда в ресторане буквально парой слов перекинулись. Мориша просто сказала, что все знает про тетку и про деньги… Я тогда разнервничалась, накричала на нее, и Ларски убежала. Мы просто не успели договорить… Муж потом сказал, что он встретится с журналисткой и выяснит, что ей от нас надо. А еще он сказал, что сам с ней разберется, чтобы я не лезла в это дело.
Детектив вдруг вскочил со стула, стремительно подошел к Нахимовой, присел перед ней на корочки – их глаза оказались на одной линии.
– Куда вы выходили из номера? В то время, когда у мужа была проститутка, куда вы выходили? Не надо врать, что вы все время оставались в одном помещении с этим негодяем. Ну? Если вы хотите меня убедить в своей невиновности, куда вы выходили? Вас видела горничная, видела как раз где-то между часом и двумя, именно в тот промежуток времени, когда было совершено убийство. Итак?
Идея Григорьевна смотрела на сыщика, не моргая, не отводя взгляда. Она судорожно сглотнула, глубоко вздохнула и выдала хриплым голосом:
– Я… Я была с мужчиной. Я… – Она не договорила, но всем присутствующим было понятно, какое именно значение толстая дряблая женщина вложила в слово «была». В подобных ситуация обычно не надо ничего объяснять. И так все ясно.
Если бы присутствующие здесь люди увидели летающую тарелку, они удивились бы намного меньше. Никифоров гоготнул, презрительно оглядев с ног до головы зареванную женщину, Кац же, наоборот, вроде бы даже с восхищением присвистнул, мол, ничего себе дает старуха! Белла вперилась в мэршу цепким взглядом, прикусив тонкую губу.
– Где ты была? – словно не расслышав, медленно повернулся к жене Нахимов. – С кем ты была, потаскуха? Да ты понимаешь, что ты сейчас говоришь? Ты же меня сейчас перед всеми опозорила! Это я что, рогонесец по твоей милости???
В глазах мэра закипала такая ярость, что в какой-то момент Элке стало страшно, казалось, что еще мгновение, и он испепелит взглядом сжавшуюся от ужаса жену.
– С кем. Ты. Была? – жестко, по слогам произнес Нахимов.
Он нависал над дрожащей женщиной тяжелой гранитной угрозой. Сам того не замечая, ослепший от ненависти мужчина занес тяжелую руку для удара.
– Только попробуй ее тронуть. – В напряженной тишине спокойный голос Никифорова хлестко резанул по ушам. – Я тебя прямо здесь пристрелю, собака, если ты к ней прикоснешься. Ты меня понял?
Вот что значит харизма. Вот что значит настоящий мужик.
Михаил не повысил голоса, не полез в драку, не стал доставать пистолет и размахивать им над ушами притихших граждан – он просто поднял голову. И всем сразу стало понятно – пристрелит. Не задумываясь. Не напрягаясь. Просто пристрелит. И ничего ему за это не будет. Никто даже с мест подняться не посмеет.
– Мне
И она сдалась. Слезы катились по несвежему, неухоженному женскому лицу, оставляя черные бороздки. Ида молча плакала.
– Шан… – она говорила очень тихо, поэтому имя бармена именно так и прозвучало, с мягкой шепелявой «ш». – Я была с Шаном. Недолго, не весь час… Но какое-то время я была с ним. Прости, мой мальчик.
Элка так и перевела ее слова: «Прости, мой мальчик».
Красивый, молодой и дико сексуальный бармен подошел к безвольно сидящей женщине, присел на корточки рядом с детективом, заглянул в заплаканные глаза и, взяв в свою огромную руку Идину ладошку, поцеловал ей пальцы. Вот прямо в обгрызенный маникюр осторожно губами приложился.
– Успокойся, mon cher… – нежно прошептал он. И обернулся к д’Ансельму: – Мадам говорит правду, она действительно вчера какое-то время была со мной. К сожалению, недолго, минут двадцать. И я также не могу сказать, во сколько именно было наше свидание, но это было как раз в промежутке между тринадцатью и четырнадцатью часами.
Детектив вдруг улыбнулся, выпрямился и снова сел за свой стол. Ого, он, похоже, даже задорно насвистывать принялся!
– Все верно, горничная действительно показала, что вы направлялись в сторону бара. Постарайтесь поточнее вспомнить, сколько времени дама провела в вашей компании.
Д’Ансельм цапнул со стола блокнот, открыл его и сделал какую-то пометку.
– Мадам пришла ко мне… наверное, где-то чуть позже часа дня. Минут в двадцать второго. К сожалению, минут через пятнадцать я был вынужден вернуться к работе, в баре появились посетители. Из подсобного помещения есть отдельный выход, поэтому я со спокойной душой оставил мадам приводить себя в порядок, сам же встал за стойку. Через какое время Ида ушла, я сказать не могу, но как минимум минут пять ей понадобилось, чтобы поправить одежду, дождаться удобного момента и вернуться к себе в номер. Так что я могу гарантировать, что примерно полчаса мадам была… м-м-м… под моим присмотром.
Говоря все это, бармен по-прежнему нежно смотрел на притихшую Нахимову. И она от одного этого его взгляда расцветала и хорошела на глазах.
– Дорогая, прости, что я рассказываю все это при посторонних, но мне очень важна твоя безопасность. – Жан заботливо поправил жесткие пергидролидные кудряшки простой русской бабы и пожал плечами, мол, все только ради тебя, милая.
Детектив довольно хмыкнул и подытожил:
– То есть частичное алиби у вас есть, мадам Нахимова. Конечно, не стоит полностью исключать вашу виновность, но, тем не менее, стоит признать, что времени на совершение убийства у вас практически не было. Для того чтобы успеть задушить журналистку, вы должны быть как минимум быстрой и ловкой спортсменкой – надо же за минимальное время успеть добраться до номера пострадавшей, пообщаться с ней, совершить убийство и плюс ко всему ухитриться тщательно замести следы своего пребывания в помещении. – Детектив скептически осмотрел далеко не спортивную фигуру расплывшейся на стуле дамы и добавил: – Примите, пожалуйста, мои сожаления. Увы, но мне было необходимо выяснить, чем вы занимались в момент убийства.