Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны
Шрифт:
Детектив подошел к столу, перелистнул страницу в папке, чего-то там посмотрел и продолжил:
– В номере пострадавшей не найдено ничего, кроме одежды и личных вещей. Ни денег, исключая мелочь в кошельке, ни обратного билета, ни ноутбука. Также не обнаружено никаких записок или пометок на бумаге. Диктофона тоже не было, а ведь, если верить господину Бросту, его она шантажировала именно аудиозаписью.
– Телефон? – конструктивно влезла в размышления детектива Элка. – Запись могла быть сделана на мобильник.
– Карта памяти из телефона удалена. И вообще вся информация стерта.
– Этьен… – Элка тихонечко кашлянула, стараясь привлечь к себе внимание детектива и при этом не сбить его с мысли. – Вы знаете, Мориша не могла быть пьяна. У нее аллергия на алкоголь. Бармен говорил, что журналистка пила всегда только коктейли, в которые не добавлялось ни капли спиртного. То есть все вокруг думали, что она напивается, а на самом деле девушка была трезвой. Так что ошиблись ваши эксперты. – Эту фразу Элка сказала по-французски. Только для детектива – и для франкоговорящего бармена, естественно.
Российские граждане ее слушали, подраскрыв клювы, как вороны, ничего не понимая. (А как же Никифоров?)
Жан тоже вел себя, как птица – только как филин, а не ворона. То есть не клювом крутанул, а «ухукнул», мол, права девушка, не пила покойная.
Д’Ансельм замер на минуту, поморщился и отмахнулся от Ёлки, как от надоедливой мухи:
– Да, я слышал об этой странности организма убитой. И поэтому потребовал все перепроверить. Так вот – никакой аллергии у нее не было. Женщина выпила довольно много спиртного, но погибла она именно от удушения, а не от аллергической реакции. Меня другое интересует: зачем молодая женщина, у которой запланировано несколько встреч, практически с утра наливается алкоголем? Что это – нервы, стресс, способ забыться? Непонятно. Но к этому вопросу я хотел бы вернуться позже.
Д’Ансельм перестал расхаживать по кабинету – он повернул стул спинкой к центру зала, уселся на него задом наперед и, уперевшись кулаками в массивную перекладину спинки, положил подбородок на руки.
– Итак. Мы имеем пятерых мужчин и двух женщин. У каждого из них был повод расправиться с журналисткой.
Ёлка опять посмела вставить:
– Ошибочка вышла. Мужчин четыре. Брост, Никифоров, Кац и Нахимов. Последний мог за жену заступиться.
Детектив кивнул, соглашаясь с девушкой:
– Мог. И не только из-за жены. Мы не знаем, какую информацию нарыла ушлая журналистка. Но мужчин все же пять. Мне не хотелось бы упускать из вида бармена. Этот красавец, похоже, неплохо знал Ларски. Мне, например, ужасно интересно, где и когда Мориша рассказывала ему про свою аллергию, про историю своей знаменитой польской фамилии? Мы же не знаем, насколько в действительности были близки журналистка и бармен. Сдается мне, нельзя исключать вариант более, скажем так, тесного общения. И, зная пакостную натуру потерпевшей,
Пока детектив рассуждал о возможной причастности любвеобильного жеребца к убийству журналистки, Элка внимательно наблюдала за реакцией присутствующих в зале людей. И правильно делала – такого обилия эмоций она давно не видела. Может, конечно, все эти люди просто из-за убийства так переживали и нервничали, но…
Выслушав версию о возможной любовной связи Ларски и бармена, Никифоров ухмыльнулся. Господи, а ему-то какое дело до личной жизни журналистки?
Вот поведение Каца вполне понятно, олигарх как-никак жениться на Морише собирался. Этот факт объясняет нервную дрожь подбородка и похрустывание костяшек пальцев.
Гы-гы, а Нахимовы-то чего разнервничались? Идейка побагровела, губы свои тонкие грызть принялась. А сам Колян идеально-белыми зубами скрипанул! Здрасссьте, этот-то чего? Тоже с Моришей, что ли, спал и теперь его ревность к породистому жиголо обуяла? Тогда понятно, отчего женушка его так психует. А вдруг вообще жуткое дело – мэр с барменом развлекался? То-то было бы весело! И в этом случае реакция жены тоже объяснима. Хотя чего тут удивляться – с такой мерзкой женой мужик и по работникам общепита мог начать таскаться.
Так, кто тут у нас еще остался? Ага, Белла – дамочка поджала губы, а по лицу разлилась мертвенная белизна, идеально наложенный макияж выглядел сейчас японской маской – кроваво-красные губы на белоснежном лице. Ну, с этой мадемуазель все понятно, дело уже обсужденное. Похоже, ее бесит одна только мысль о возможной измене любимого.
Ой какая прелесть! Вы только посмотрите, кто тут у нас зашевелился! Сидевшая в левом дальнем углу никифоровская девчачья стайка встрепенулась, забурлила, зашушукалась осуждающе. А Кацевские девчонки продолжали равнодушно жужжать над какими-то глянцевыми журнальчиками. Им что, совсем неинтересно, что тут про убийство человека говорят? Вот ведь циничные рыбки!
Единственным человеком, никак не отреагировавшим на рассуждения детектива, был Брост. Кирилл Сергеевич спокойненько продолжал ковыряться зубочисткой в ногтях и помахивать левой ногой. Мол, хватит тут уже рассусоливать, давайте дальше разговоры разговаривать.
А детектив продолжал рассуждать. Спокойно, размеренно, объективно – и очень для всех присутствующих опасно:
– Вы знаете, сегодня утром мне пришлось столкнуться с мнением присутствующей здесь дамы. – Д’Ансельм изобразил легкий поклон в сторону злобно пялившейся на него Идеи. – И мнением очень неприятным. Меня, опытного профессионала, обвинили в затягивании расследования и в профессиональной непригодности. Скажу вам честно, подобные высказывания в свой адрес я слышу не часто. Но! В данном случае я решил, что мадам Нахимова, наверное, права. Может быть, у вас, в России, подобные дела расследуются намного быстрее?