Чтение онлайн

на главную

Жанры

Чистые пруды. От Столешников до Чистых прудов
Шрифт:

Известно, что в этих местах, согласно переписи 1668 г., находился двор «головы стрелецкого» Федора Нарышкина, брата влиятельного при Алексее Михайловиче и Петре I Кирилла Полуэктовича Нарышкина, отца царицы Натальи. От Федора это владение могло перейти к Кириллу, и потом к его сыну Льву Кирилловичу, и в свою очередь от него — к дочери Анне Львовне, в 1731 г. получившей двор с обширными каменными палатами в приданое при выходе замуж за князя Андрея Юрьевича Трубецкого.

С этим домом, так причудливо и таинственно соединившим черты нарышкинского барокко и зрелого классицизма, соседствует детище другого времени, близкого нам. Отличительные признаки нового стиля — мягкие, изогнутые очертания оконных проемов, орнамент из текучих линий, женские головки с распущенными волосами — характеризуют декор эпохи модерна конца XIX — начала XX в. Первоначально этот дом (№ 8) был построен супругами Бове для себя, но уже в нашем столетии небольшой ампирный дом был совершенно

неузнаваемо перестроен — он стал не отличим от многих особняков, выстроенных тогда в новомодном стиле модерн. Дом был построен для богатого бакинского купца, одного из нуворишей капиталистической Москвы Н. А. Терентьева с необыкновенной роскошью — в газетах писали об обстановке, заказанной в Париже и стоившей сотни тысяч франков. Интересно отметить, что проект этого особняка, построенного в 1902 г., принадлежит архитектору И. А. Иванову-Шицу, автору зданий Купеческого клуба (ныне театр Ленком) и университета Шанявского (ныне здание Академии общественных наук), отмеченных печатью сухости, рационалистичности, свойственной одному из направлений этого стиля. В советское время дом был совершенно беспардонно нахлобучен двумя этажами, никак не гармонирующими с его отделкой. В середине 1920-х гг. в здании находилось посольство Мексики, а совсем недавно — редакция глянцевого пропагандистского журнала «Советский Союз».

Переулок кончается хозяйственными строениями бывшей усадьбы богатого купца Г. А. Кирьякова (№ 10/23), главный дом которой сохранился — он был построен в конце XVIII в. с участием М. Ф. Казакова. Кирьяковы — одни из тех немногих купцов, которым по грамоте городам 1785 г. было присвоено звание именитых граждан, получивших значительные привилегии, вплоть до жалования дворянства. Он, как и его родственник (они были женаты на родных сестрах) и сосед, живший по другую сторону Петровского переулка, купец Михаил Губин, имели значительную торговлю, и в том числе с заграницей, оба они завели прибыльные текстильные фабрики. В 1840–1850-х гг. усадьбой владел известный в Москве коллекционер П. Ф. Карабанов. Его посещали здесь историки И. М. Снегирев, А. А. Мартынов и М. П. Погодин, оставивший описание коллекций. «Кто бы мог поверить, — восклицал он, — что в Москве, где столько любителей и знатоков, есть еще огромные собрания, не описанные и почти неизвестные… Глазам своим не верил я, видя пред собою многочисленные сокровища, собранные с таким знанием дела и в такой полноте, сохраняемые в таком порядке: сосуды, чаши, братины, чарки, ложки, образа, кресты, серьги, перстни, медали, монеты, рукописи, столбцы, рисунки, книги, автографы, портреты. Взоры мои перебегали от одних предметов к другим, и я не знал, на чем остановиться, так все любопытно, важно, ново». Сам хозяин дома не был чужд истории Москвы — он опубликовал список градоначальников Москвы, а также несколько других справочных работ. В середине XIX в. здесь жил князь М. А. Оболенский, археограф, руководитель Московского архива Министерства иностранных дел. В конце 1880-х гг. тут помещалось Мариинское училище, а в начале XX в. — зубоврачебная школа и лечебница, где применялся механотерапевтический массаж, а в советское время — физиотерапевтическая поликлиника.

Глава III

Охотный Ряд

Сейчас Охотный Ряд — это короткая и широкая улица, соединяющая Театральную и Манежную площади, на которой всего четыре здания. Три из них стоят на северной стороне — здание Государственной думы, Дом Союзов и дом на углу Большой Дмитровки и Театральной площади, в котором помещается вестибюль двух станций метро — «Охотный Ряд» и «Театральная», а на южной стороне всего одно здание — гостиница «Москва».

На ее месте и находился сам торговый Охотный ряд, название которого было хорошо известно в старой Москве — оно служило синонимом вкусной и разнообразной пищи. Охотный ряд был аналогом знаменитого «чрева Парижа». Как писали в середине XIX в., площадь Охотного ряда «есть первая в своем роде, во всей Москве по многочислию и разнообразию предметов, до кухни относящихся».

До нас дошли самые разнообразные отклики об этом колоритном месте — одни хвалили качество и разнообразие здешних товаров, а другие ругали грязь и нравы торговцев…

Путеводитель 1827 г. так писал о главном московском рынке: «Все, что только может льстить вкусу и удовлетворить самых отличнейших лакомок, находится здесь в изобилии, и все самое лучшее, что только можно назвать редкостью, например, свежие огурцы в Феврале месяце, разные фрукты гораздо прежде должнаго времени произращенные, лучшие припасы для стола, всякаго рода живность и свежая зелень, столь хорошо соблюденная, что и летом не может быть свежее — все сие можете вы найти здесь; охотник до хорошаго стола и даже прихотник, наверно, может здесь удовлетворить вполне своим желаниям… Стечение народа, особенно пред праздниками, бывает великое. В торговые дни, особенно в Воскресенья, вся площадь пред сим рядом бывает уставлена привозными из деревень съестными продуктами».

Московский бытописатель начала XX в. П. И. Богатырев писал, что Охотный ряд — «…это какое-то „государство в государстве“: здесь свои нравы, свои обычаи, здесь ядро московского старого духа. В Охотном ряду всегда можно найти такие гастрономические редкости, которые по карману только очень богатым людям. Тут можно найти зимой клубнику и свежую зелень. Все лучшие московские трактиры, где вас удивляют осетриной, телятиной и ветчиной, снабжаются Охотным рядом. Здесь же можно нарваться и на недоброкачественную провизию, на этот счет тут охулки на руку не положат».

Писатель П. Д. Боборыкин отмечал в 1898 г., что «Охотный ряд до сих пор наполовину первобытный базар; только снаружи лавки и лавчонки немножко прибраны, а на дворах, на задах лавок, в подвалах и погребах — грязь, зловоние, теснота! Но истый москвич без покупок в Охотном ряду обойтись не может».

Другой писатель, А. И. Вьюрков, даже в советское время вспоминал в рассказе «Быль московская»: «…каких только продуктов не было в Охотном ряду! Для любителей имелась ветчина и сельди особого засола. В спросе были голландские сельди „с душком“. Любители их терпеливо ожидали, когда бочка со свежими сельдями „тронется“ и даст свой собственный „запах“. Славился также Охотный нежинскими огурцами, белевской пастилой и маринованными грибами. Все, что страна добывала и производила съестного, все можно было получить в Охотном.

Охотный ряд

— Я, мой дорогой, — говорил приятелю известный московский адвокат, — географию нашей страны, ее флору и фауну в Охотном изучал. Тут весь наш юг, север, запад и восток представлены. Такого наглядного пособия во всем мире не сыщете. Да-с. Все наши области, моря, реки — тут как на ладошке».

В советское время, после введения так называемой новой экономической политики, Охотный ряд превратился в привилегированный рынок: «На этом рынке мы никогда ничего не покупали. Он был самый шикарный, самый дорогой, без барахолки, без особой толкучки, но зато с магазинами», — вспоминал князь С. М. Голицын в «Записках уцелевшего». Он продолжает описание Охотного ряда: «…там, где теперь гостиница „Москва“, тянулись одно за другим двух- и трехэтажные здания, в плане образовывавшие букву „Г“. Среди них выделялся большой рыбный магазин, в котором оптом и в розницу продавалась соленая и копченая красная рыба, икра и такая снедь, которая обыкновенным людям теперь и не снится. Над окнами и дверью этого магазина красовалась огромная вывеска с нарисованным на ней круглым, как шар, золотым карасем размером больше кита. Рядом в двух магазинах торговали дичью разных видов, кучами валялись замороженные серо-бурые рябчики и белые куропатки». А напротив, «сзади церкви Параскевы Пятницы помещались магазины разных солений. Запах возле них стоял приторный и тухлый, рядом выстраивались бочки с солеными огурцами, арбузами и разных пород грибов, вроде крохотных рыжиков и голубоватых груздей».

Название Охотному ряду, по общему мнению, дали охотники, привозившие на продажу добытую ими дичь. Охотный ряд путешествовал по Москве, сменив по крайней мере три места. Сначала охотники со своей добычей располагались рядом с Красной площадью, на левом берегу Неглинной на том месте, где сейчас находится северная часть здания Исторического музея. В начале XVIII в. из-за строительства оборонительных сооружений — болверков — Охотный ряд пришлось переносить на другой, правый берег Неглинной, откуда он уже переместился на то место, на котором оставался почти 200 лет и дожил до 30-х гг. XX столетия, до советских сносов.

Несомненно, местность эта была застроена еще в XIV в., если согласиться с тем, что церковь Параскевы, находившаяся напротив Охотного ряда, у современного здания Государственной думы, была построена до первого документального упоминания о ней в 1406 г. Совсем рядом, напротив нынешнего Дома Союзов, стояла и другая церковь — Святой Анастасии, известная с 1458 г., и, как справедливо замечает историк П. В. Сытин, «две церкви недалеко друг от друга могли быть поставлены лишь среди плотно заселенной местности…».

По его же словам, при Иване Грозном на берегу Неглинной находились три ряда лавок — Житный, Мучной и Солодовенный, которые были показаны на плане Москвы 1634 г. (Олеария), названные в легенде к нему «лавки для муки и солода». Они были обязаны своим появлением здесь, вероятнее всего, тому, что на запруженной Неглинной стояли мельницы, куда привозили зерно и где мололи муку и тут же продавали.

В пожар 1737 г. ряды сгорели и уже не восстанавливались. Место их отошло к частным владельцам — князьям Долгоруковым и Грузинским, а также под новостроящиеся здания Монетного двора. После прекращения монетного производства в Москве корпуса использовались по другому назначению: в них, в частности, поместили Берг-коллегию, в одном из помещений которой, как считал историк П. И. Бартенев, был заключен предводитель крестьянского бунта Емельян Пугачев.

Поделиться:
Популярные книги

Мастер 6

Чащин Валерий
6. Мастер
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 6

Мимик нового Мира 10

Северный Лис
9. Мимик!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
альтернативная история
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 10

Столичный доктор

Вязовский Алексей
1. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
8.00
рейтинг книги
Столичный доктор

Измена. Без тебя

Леманн Анастасия
1. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Без тебя

Свои чужие

Джокер Ольга
2. Не родные
Любовные романы:
современные любовные романы
6.71
рейтинг книги
Свои чужие

Истребитель. Ас из будущего

Корчевский Юрий Григорьевич
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Истребитель. Ас из будущего

СД. Том 15

Клеванский Кирилл Сергеевич
15. Сердце дракона
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
6.14
рейтинг книги
СД. Том 15

Третий

INDIGO
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Третий

Драконий подарок

Суббота Светлана
1. Королевская академия Драко
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.30
рейтинг книги
Драконий подарок

Жестокая свадьба

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
4.87
рейтинг книги
Жестокая свадьба

70 Рублей

Кожевников Павел
1. 70 Рублей
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
70 Рублей

Новый Рал 5

Северный Лис
5. Рал!
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Новый Рал 5

Сила рода. Том 3

Вяч Павел
2. Претендент
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.17
рейтинг книги
Сила рода. Том 3

Ветер и искры. Тетралогия

Пехов Алексей Юрьевич
Ветер и искры
Фантастика:
фэнтези
9.45
рейтинг книги
Ветер и искры. Тетралогия