Чиж. Рожден, чтобы играть
Шрифт:
Рейс из Харькова прилетел в субботу, 21-го сентября, около двух часов дня. В аэропорту Чижа и Михайленко с гитарными кофрами встретил Сакаев. На его «жигуленке» они помчались в больницу к Чернецкому, которому удалось отпроситься у врачей. Корзинина подхватили по дороге в студию. Времени на знакомство и сыгрывание не было. Поэтому запись решили начать с относительно простой песни "Клёво".
Пока шла настройка, хозяйственный Сакаев купил колбасы, головку сыра и пару ящиков пива — в студии царил настоящий рок-н-ролл. "Корзинин немножко «вкис», — рассказывает Чернецкий, — и под пивом у него вживую пошло — с драйвом, "с мясом". Не было никаких обязательств друг перед другом, а потому — и никаких претензий". ("Корзинин как заиграл — я был просто поражен, — вспоминал Чиж. — И тогда же мне показалось очень интересным поиграть с другими музыкантами").
Запись продолжалась до двух часов ночи. Фактически альбом был сделан сходу — формат предполагал всего полчаса звучания. Приустав, музыканты поехали в офис к Сакаеву, где заснули прямо на столах и стульях. Утром все вернулись на Фонтанку — накладывать бэк-вокал, перкуссию и соло-гитару Чижа. В студии их встретил звукооператор Вадим Ракитский. Оказалось, он всю ночь прослушивал треки и, по словам Чернецкого, проникся материалом: "Пацаны, чтобы классно свести, надо докинуть соляки, а кое-где перепеть вокал".
Когда Чиж намекнул, что ему надо «вдохновиться», Ракитский сбегал на Невский и принес спичечный коробок, набитый «травой». Еще никому в мире не удалось доказать, что наркотики способствуют созданию хорошей музыки. Но, если быть честным, никто не доказал и обратного. Сессия на Фонтанке была как раз тем случаем, когда кайфовая музыка рождалась в прямом смысле "под кайфом". Гитарные соло Чижа вышли, по общему мнению, безумно драйвовыми и красивыми.
— Это был период, — говорит он, — когда «трава» еще расширяла сознание, и никаких границ и правил для меня просто не существовало.
Все семь песен были записаны и сведены за 25 часов. Таких рекордных сроков история отечественного рок-н-ролла, похоже, не знала. Альбом назвали «Бит», хотя ему больше бы подошло название "Родившийся в эту ночь" — как пластинка «Наутилуса», записанная в этой же студии.
НОЯБРЬ 1991: ГАННОВЕР
(Валерий Брюсов).
Когда Чиж пел: "К тому же пригласили на гастроли в Копенгаген его, все кричали: "Добился-таки своего!..", он вкладывал в эти строчки бездну иронии — в какую заграницу могли выпустить музыканта-бомжа?.. Разве что в Рио-де-Житомир.
Но после распада СССР времена быстро менялись. В ноябре 1991-го снова «аукнулись» Соловки — корреспондент столичного журнала «РокАда» Марина Радина, которая прониклась симпатией к самобытному бэнду, устроила «Разным» приглашение на фестиваль в Ганновер, родной город Scorpions. Это была первая зарубежная поездка Чижа, для которой хитрым маневром — через Москву — был оформлен первый в его жизни загранпаспорт.
В отличие от полчищ «челноков» с их матрешками и черной икрой, парни захватили в Германию только сало, консервы и водку. Пограничный Брест они проводили тостом: "Прощай, земля родная!". Далее логически вытекало: "За наших польских братьев!", "За победу над Германией!" и т. д.
Возлияния продолжались вплоть до отъезда на родину, поскольку заграница вызывала у «Разных» самый настоящий шок. Здесь свободно продавались гитары «Gibson», безработные носили джинсы и лопали бананы, а в доме немецкого журналиста, который их приютил, Чиж впервые увидел чудо техники — CD-проигрыватель — и был просто ошеломлен чистотой звука.
Словно упрекая немцев за это буржуйство, Чиж в интервью для газеты "Neue Press" не без пафоса заметил: "У вас устраивают концерты для удовольствия, а у нас они были формой борьбы". Видимо, поэтому журналист окрестил харьковских рокеров "музыкальными диссидентами", хотя правильней было бы назвать их "провокаторами".
— Мы сидели в гримерке и выпивали с музыкантами, — рассказывает Чиж. — Спрашиваем одного немца: "Знаешь, что такое "Белый Медведь"?.. Он искренне заинтересовался. А "Белый Медведь" — это когда в каждой руке по стакану водки. Немец глазами хлопает. "А чего ты смотришь? Пьешь и запиваешь". На сцену он так и не вышел. Срубился…
Концерты проходили в евангелистском молодежном центре. Вместе с «РЛ» выступили группы "Urban Folk" из Шотландии и немецкая "Lineout Connection". Неизгладимое впечатление произвела на Чижа шотландская барышня с аккордеоном: "Она так шпарила на инструменте — у меня чуть башню не снесло!.. Абсолютно другая манера. Научиться этому можно, другое дело, что они это с пеленок впитывают".
Долгие годы между СССР и всем остальным миром высилась глухая стена. Бывшим обитателям "музыкального Зимбабве" было непонятно, в какой системе координат они находятся, чего стоят сами по себе. В Ганновере из Чижа естественным образом ушло то, что так старательно выколачивали (нередко вместе с мозгами) из головы советского человека — "низкопоклонство перед Западом". Наблюдая коллег-иностранцев, он сделал вывод, что уровень «РЛ» как бэнда нисколько не хуже.
— Когда мы спели а`капелльно "Черного ворона" (по-моему, на бис), инструментов нету, просто стоим, как «Песняры» — я смотрю в зал, а немцы плачут. Натурально, серьезно — стоят немцы и немки, и у них слезы текут. Эх, ни хера себе, думаю, вот это мы дали!.. И быстрее в гримерку — еще сто грамм принять…
"Разные" так понравились ганноверцам, что их попросили сыграть сольный концерт. На него Чиж пришел в новых ботинках, купленных на выданный гонорар. Это были башмаки из комбинированной черно-коричневой кожи, прочные и красивые. [77] (Особый кайф заключался в том, что Чиж, как и Ленин, носит неходовой 38-й размер, который в советских магазинах встречался крайне редко). Оставшиеся семьдесят дойчмарок он привез в Харьков — дома, как обычно, не было ни копейки.
77
Чиж проносил их вплоть до 1995-го. Когда он вернулся однажды с гастролей, Ольга заметила, что у него на ногах… обрезанные валенки. Оказалось, по пути домой Чиж разговорился в поезде с зэком-попутчиком. Молодой парень возвращался из мест отсидки. На вокзале его должна была встречать жена. Зэк очень волновался, каким она его увидит. И тогда Чиж отдал ему свои ботинки.
Кстати, через месяц Scorpions, которых харьковчане так и не встретили на ганноверских улочках, нанесли повторный визит в Москву (в 1989 году они уже дали концерт в Лужниках). Беседуя с бывшим лидером КПСС М.Горбачевым, монстры тевтонского рока пошутили: "Наши предки пришли сюда с танками, а мы — с гитарами!".
В этой шутке была только доля шутки. После развала СССР начался музыкальный Drang nach Osten — на пост-советское пространство хлынул поток западных пластинок, видео- и аудиокассет. Этот девятый вал грозил утопить всех отечественных исполнителей.