Что будет дальше?
Шрифт:
Если, конечно, предположить, что шанс найти Дженнифер живой еще есть.
Инспектор Коллинз вновь надолго задумалась. Она вспомнила все кампании по розыску пропавших детей, перебрала в уме все новые технологии и методы, применяющиеся в таких случаях: все эти фотографии с ориентировками на упаковках с молоком, интернет-сайты, телевизионные программы, посвященные пропавшим и похищенным детям, обращения к населению через прессу, — и в очередной раз была вынуждена признаться себе, что от привлечения общественности к поискам не было никакого толку. Ну, или почти никакого.
Терри глубоко вздохнула и произнесла про себя: «Обычно это оказывается бессмысленным, но иногда…» Усилием
Немного подумав, инспектор Коллинз удалила из письма фразу о возможном похищении.
Она прекрасно понимала, что для обоснования столь серьезного заявления у нее не хватает доказательств. Стоит ей только заикнуться о том, что Дженнифер, вполне вероятно, похищена, как начальник сразу же перебьет ее и спросит: «С чего вы это взяли? Какие у вас доказательства?»
В общем, нужно было еще поработать над теми крохами информации, которые оказались в ее распоряжении. Терри вновь села за компьютер. Ей предстояло проделать большую работу: сопоставить имеющиеся в ее распоряжении сведения с отчетами о ходе расследования других преступлений, с тем чтобы выявить возможные общие черты и закономерности. Нужно было получить досье на всех подозреваемых в склонности к сексуальному насилию, проживающих в приблизительно очерченном ею треугольнике, и хотя бы бегло ознакомиться со всеми материалами. Также Терри требовалась информация обо всех попытках неустановленных лиц совершить насильственные или иные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетних подростков: не было ли среди этих сообщений ложных, не звонили ли обеспокоенные родители в полицию по поводу того, что в их квартале появился подозрительный незнакомец, поведение которого вызывает у них тревогу за безопасность детей, и прочее. Терри прекрасно отдавала себе отчет в том, что на нее вот-вот обрушится лавина информации, из которой придется выуживать то немногое, что так или иначе может иметь отношение к расследуемому делу. При этом анализ всей полученной информации должен быть проведен в самые сжатые сроки.
Инспектор Коллинз также понимала, что если Дженнифер действительно похищена, то шансы на ее спасение тают с каждой минутой. «Если, конечно, они вообще были, эти шансы, — подумала Терри и тут же ужаснулась этой мысли. — Вполне вероятно, что девочка была обречена с самого начала. Может быть, ее похитили, чтобы изнасиловать и убить. Так чаще всего и происходит: ребенок пропал, над ним надругались, а затем… Затем, спустя много времени, если повезет, полиции удается найти труп».
Терри постаралась отогнать от себя эти страшные мысли.
Вдруг она вспомнила, о чем рассказывал ей пожилой профессор: «Там, в фургоне, было два человека — мужчина и женщина».
Такой поворот дела и вовсе сбил инспектора Коллинз с толку. Какой смысл похищать ребенка вдвоем? Маньяки-насильники обычно действуют в одиночку. При этом они всячески скрывают свои склонности от окружающих, и порой делают это так успешно, что даже ближайшие родственники не догадываются об их чудовищных похождениях.
Терри не знала, что и думать. Может быть, в Восточной Европе или Латинской Америке и существует индустрия международной секс-торговли, основанной на похищении детей. Но о существовании такого «бизнеса» в Соединенных Штатах инспектору ничего не было известно, и, само собой разумеется, она прекрасно знала, что в их маленьком университетском городке о подобном не слыхивали.
В каком же направлении следует развивать поиски? На какой гипотезе
Этого Терри Коллинз не знала.
Она еще раз прикинула, не могут ли ей чем-либо помочь Мэри Риггинс и Скотт Вест. По всему выходило, что толку от них будет мало: Скотт явно имеет склонность бессмысленно усложнять ситуацию и требовать немедленной реакции на любые свои домыслы и догадки, а Мэри бы попросту впала в истерику, если бы в ее присутствии кто-нибудь произнес слова «сексуальное насилие» или «маньяк».
Оставалась единственная возможность, единственный потенциальный союзник и помощник.
Терри никак не могла взять в толк, в чем именно состояла странность профессора Томаса. Но он определенно вел себя странно — в этом не было никаких сомнений. Пожилой ученый чем-то напоминал инспектору дрожащее пламя свечи. Она вспомнила, как он то возвращался к их разговору, то словно проваливался в какой-то другой, параллельно существующий мир. «Что-то с ним не то, — подумала Терри Коллинз, — как-то не так он себя ведет. Хотя вполне вероятно, что дело просто в старческой рассеянности и забывчивости и что все мы будем вести себя точно так же, если, конечно, доживем до его лет».
Инспектор Коллинз немало удивилась, поймав себя на столь сентиментальных рассуждениях. Впрочем, на данный момент преклонный возраст Адриана Томаса был единственным логическим объяснением странностей в его поведении.
Глава 16
«Какие же они страшные люди, — подумал он, — просто чудовища».
На самом деле слово «чудовище» казалось более чем мягкой характеристикой. Для того чтобы выразить отношение к их деяниям, в человеческом языке просто не было подходящих слов.
Адриан внимательно разглядывал фотографии Майры Хиндли и Иэна Брейди, напечатанные на обложке «Энциклопедии убийств» — книги, которую дал почитать Адриану Томасу его старый друг, профессор кафедры психологии девиантного поведения. Адриан был потрясен и подавлен прочитанным. В книге содержалось столько информации о совершенных убийствах и столько мелких подробностей, что читатель в какой-то момент переставал реагировать эмоционально на все эти ужасы. «Жертву зарубили топором. Предсмертные крики были записаны на магнитофон. Фотографии того, что они проделывали с ребенком, охарактеризованы экспертами как жесткая порнография с элементами садизма. Тело жертвы было брошено в неглубокую яму, вырытую на краю болота». Чтение журналистских репортажей и полицейских протоколов казалось чем-то сродни прогулке по полю боя: увидев первый труп, человек приходит в ужас и в то же время не может отвести глаз от страшной находки. Когда же счет мертвым телам переваливает за сотню, их зрелище перестает вызывать какие-либо эмоции.
Адриан пролистал книгу до закладки, отмечавшей раздел с описанием «Болотных убийц».
Как и подобает настоящему исследователю, профессор Томас полностью погрузился в изучение предмета. Долгий опыт работы научил его поглощать и перерабатывать огромные объемы информации в самые сжатые сроки. При этом он полагался не только на сугубо исследовательский опыт, но и на навыки, полученные за долгие годы работы со студентами: преподавателю часто приходится формулировать свои мысли таким образом, чтобы изложить самое важное, не утонув при этом в море информации, представляющей определенную ценность, но не важной для понимания сути проблемы. Адриан даже порадовался за себя: несмотря на прогрессирующую болезнь, выработанный им за долгие годы навык впитывать, структурировать и осмысливать информацию практически не пострадал в отличие от многих других форм высшей нервной деятельности.