Что мне приснится
Шрифт:
Орест неожиданно улыбнулся.
– Ну, ступай. Помни, как ты должен поступать согласно нашему плану, но будь готов действовать по ситуации. Все будет хорошо, - и он хлопнул меня по плечу.
Я улыбнулся ему в ответ и затем поспешил вперед.
До нужного мне особняка нужно было еще пройти определенное расстояние. Его жилец делал честь своим соседям, так как слыл одним из самых лучших умов в стране, и уже сейчас являлся одним их крупнейших магнатов -- а обещал пойти гораздо дальше. Знали бы эти соседи, кто он такой на самом деле... Кстати, вампиру должно быть неудобно выдавать себя
Родерик -- так его зовут, во всяком случае сейчас. Я узнал его особняк по описанию; действительно, его трудно было перепутать с остальными в округе. Не так легко сказать, что именно его выделяло, уж точно не размер -- напротив, он был не так велик, как большинство здешних домов. Он был выстроен в необычном архитектурном стиле, пожалуй, и казался очень легким, как будто готов был в любом минуту оторваться от земли и взлететь на небо. Стоявший на некотором отдалении от прочих, этот дом был окружен усаженным растениями земельным участком -- тут были и несколько плодовых деревьев, посаженных скорее для красоты, и цветочные клумбы. Никакого забора не было, чтобы оградить эту территорию -- очевидно, господин Родерик не очень беспокоился по поводу незваных гостей. Тем лучше для меня. Никаких хозяйственных построек не было видно, значит, прислуга, должно быть, живет в хозяйском доме.
Постаравшись припомнить, как мы с Орестом планировали мои действия и слова, я приблизился к дверям и постучался. Мне открыл дверь кто-то из слуг, причем на удивление встретил меня довольно приветливо. Объяснив, что пришел к хозяину по важному делу, я попросил также передать, что принадлежу к Ордену, и в подтверждение своих слов -- а что еще оставалось делать -- повернулся к слуге спиной, высоко задрав рубаху, чтобы он мог увидеть мою татуировку. Слуга не выказал никакого удивления, как если бы он понимал значение татуировки.
Пока мальчик, которого послали доложить хозяину, поднимался наверх, я впервые во всей полноте осознал, как опасно для меня было появляться здесь. Я никому не называл своего имени, но теперь слуги знают, что в дом приходил человек Ордена. Если дело дойдет до боя, чего нельзя было исключать, я надеялся на то, что убитым окажется вампир, а не я. Но в таком случае будет известно, что убийца является членом Ордена; кроме того, это могут связать с недавней таинственной гибелью Арье, а слуги расскажут, как я выглядел. Все вместе дает немалые шансы определить, что приходил именно я. Остается только надеться, что из-за смерти вампира публичного расследования устраивать не будут, хотя бы для того, чтобы никто случайно не узнал ничего лишнего.
Поднимаясь по лестнице вслед за мальчиком, который успел вернуться с ответом и приглашением, я старался отогнать от себя эти мысли. В конце концов, узнать полезные сведения можно попытаться и без убийств.
В последнее время я делаю больше визитов, чем за всю свою жизнь до этого. Вот бы мне когда-нибудь просто насладиться светской беседой, а не только выспрашивать и высматривать, опасаясь получить удар в спину. Но вот странное дело -- сейчас, когда я то и дело подвергаю себя огромному риску, мне кажется, что мне так или иначе стало проще взаимодействовать с людьми. Если раньше я не мог заставить себя делать и куда менее значимые вещи, то теперь я -- не вполне хладнокровно, правда, но хоть так -- прихожу в дома к незнакомым людям, преследуя свои интересы, добиваюсь
Мальчик провел меня в просторную, хорошо освещенную комнату и с поклоном удалился. За своим столом сидел хозяин дома, Родерик, который при моем появлении радушно поприветствовал меня, встал со своего места и сам подошел ко мне, чтобы пожать руку. Вампир и вправду выглядел на удивление цветущим и... живым юношей, а его рукопожатие было крепким и теплым. Только усадив меня на стоявший рядом диван, он, по-прежнему сияя приветственной улыбкой, вернулся в кресло.
Начиналась самая важная часть дела. Я решил поставить все на кон и вместо того, чтобы ходить вокруг да около, сразу попробовать вытянуть у вампира, действительно ли он обладает связями в Ордене. Единственным резонным вариантом для этого было изобразить перед ним просителя, который надеется на помощь в том, чтобы как можно скорее вернуться в действующий состав Ордена.
– Уважаемый господин Родерик, - начал я, и мне не пришлось подделывать сбивчивый и взволнованный тон просителя.
– Я пришел так внезапно, потому имею к вам важное для меня дело...
При этих моих словах произошло то, чего я никак не ожидал. Лицо улыбавшегося прежде Родерика внезапно исказилось неприкрытым раздражением, словно я напомнил ему о чем-то тягостном и вместе с тем неизбежном. Мгновение Родерик боролся с собой, а потом перебил меня, и голос его также свидетельствовал о раздражении и гневе:
– О, я знаю, что вы пришли ко мне с делом, и даже знаю, с каким. Лучше бы вы нашли для себя другое место и другое занятие! Не нужно ничего объяснять и тем более ничего спрашивать -- мои разъяснения никому не интересны. Если вам так надо, я сам скажу все, ради чего вы на самом деле пришли и что хотите услышать. Но я надеялся, что мы сможем хотя бы поговорить друг с другом... без этого.
Совершенно не понимая, что происходит, я кивнул. Родерик, казалось, успокоился, но потом снова на мгновение оскалил зубы и зло бросил:
– Знаете историю про лягушку и скорпиона? Конечно, знаете -- все знают, но я все равно расскажу. Скорпион хотел переправиться на другой берег реки и попросил лягушку перевезти его на своей спине. Лягушка ответила, что боится быть ужаленной скорпионом. Тогда скорпион сказал, что не умеет плавать, и если он ужалит ее, то утонет сам. Лягушка нашла его довод разумным и согласилась перевезти скорпиона. Когда они были на середине реки, скорпион все-таки ужалил лягушку. Умирая от яда, она спросила: "Почему ты это сделал? Ведь ты умрешь вместе со мной". На что скорпион ответил: "Потому что я скорпион", - вампир сделал небольшую паузу, серьезно и даже с сожалением глядя мне в глаза, а потом закончил.
– Так же и ты -- я перейду на ты, ладно?
– когда-нибудь спросишь у Ореста - "почему?", а он ответит: "Потому что я -- это я".
Я не смог удержаться от того, чтобы вздрогнуть. Даже не важно было, откуда именно Родерик знает про Ореста и мою с ним связь -- неудивительно, что он хорошо осведомлен о происходящем в городе, а Орест привлекает к себе внимание. Теперь стало понятно, что он действительно откуда-то знает мою истинную цель, а это, в свою очередь, значит, что без боя мне отсюда не уйти. Я не мог решить, глядя на успокоившегося и снова улыбающегося, гостеприимного Родерика, не стоит ли мне прямо сейчас схватиться за меч и атаковать первому, пока есть такая возможность. Ясности положению не добавляла и странная притча, рассказанная Родериком -- почему-то она странным образом взволновала меня, скорее всего, я почувствовал, что в ней действительно содержится правда относительно Ореста.