Что мне приснится
Шрифт:
Его правый глаз был полностью залит кровью, но левый теперь смотрел на меня осмысленно. Он держал меня за руку с удивительной силой. Не понимая, что происходит, я застыл на месте, а Арье, как будто силясь что-то сказать, вытянул губы, сложив их кругом. Наконец из его уст вырвался протяжный стон:
– Ооохххххххххх...
Издав его, Арье обмяк словно разом истощил все остававшиеся у него силы. Его рука, только что железной хваткой сжимавшая мое запястье, упала и безжизненно повисла. Я звал его, тормошил, но все без толку. Напрасно я водил руками по его залитой кровью шее -- он был мертв.
Обнимая его бездыханное тело, пачкаясь его кровью, я беззвучно кричал в тишину. Он умер из-за меня, и это было так до боли похоже на случай с неизвестным мне рыцарем в Дите, только намного хуже. Я мог прийти сюда намного раньше, и тогда убийца не решился бы действовать. Я попытался догнать его, но не сумел. Я оставил здесь сидеть еще живого Арье, а мог бы оказать ему хоть какую-то помощь, хотя бы остановить кровотечение. Арье мог жить и добиваться несоизмеримо большего, чем я, но я погубил его своим визитом, своей нерешительностью, своей глупостью. Я плохой человек, и поэтому Арье мертв.
Мне хотелось плакать, кричать, биться головой о землю, но я понял, что любой прохожий может позвать стражу, и тогда меня возьмут на месте преступления, перемазанного кровью убитого. Сейчас мне нельзя этого допустить.
Прощай, Арье. Оставайся здесь, а я должен уйти.
Часть четвертая
Я молча сидел на скамье и ждал; наверное, Арье точно так же сидел и ждал меня, пока я трусливо бродил вокруг да около. Апатия и пустота -- вот и все, что оставалось внутри меня, и я мог только надеяться, что Орест скоро придет на выручку, не оставит меня сидеть в одиночестве и глодать самого себя. Вот бы мне иметь броню цинизма, как у всех уважающих себя людей в этом мире, да как-то я ей не смог обзавестись, а ведь без этого быть плохим человеком оказалось гораздо тяжелее.
Городская стража, я был уверен, не найдет убийцу. Так как я был в доме Арье накануне его смерти, подозрение может пасть на меня -- никто из слуг в его доме не знает моего имени, но зато они могут описать мою внешность. Кто знает, к каким последствия все это еще может привести. Сейчас подобные вопросы меня беспокоили гораздо больше, чем гнетущая пустота ожидания.
Я заметил, что с противоположной стороны улицы ко мне кто-то приближается. Я поднял взгляд и присмотрелся. Это был Орест. Я не знал, каким образом он собирался меня искать, -- может, так он меня и нашел -- но, чтобы облегчить его заботы, я проводил все время поблизости от того места, где мы расстались; на то, чтобы продолжать что-то самостоятельно выяснять, у меня в такой ситуации не хватило духа. От одного его вида мне стало легче, но сил не хватало даже не приветствие. Орест, напротив, дружелюбно улыбнулся и вскинул руку в приветственном жесте. Я встал и пошел ему навстречу.
– Ну что, узнал что-то за время моего отсутствия?
– по тому, что Орест начал с этого вопроса, и по тому, как именно он его произнес, понятно было, что ему не терпится услышать отрицательный ответ и приступить к собственному рассказу.
Мне вспомнился Арье, умерший у меня на руках. Что он хотел мне сказать в тот вечер? Я уже никогда не узнаю этого.
– Нет, - коротко ответил я и покачал головой.
Орест как будто и не ожидал услышать другого ответа.
– А вот я, похоже, наткнулся на кое-что стоящее. Пройдемся, я тебе все расскажу, - Орест положил руку мне на плечо, слегка направляя меня в сторону.
Мы не торопясь пошли. Орест молчал первые несколько секунд, я же приготовился его слушать, сосредоточение отвлекло меня от тяжести на моей душе. Да что там, сам присутствие Ореста успокаивало, уж он-то всегда знает, что делать.
– Даже не знаю, с чего начать. Я поговорил со многими нужными людьми и, должен признаться, нелюдьми, - Орест осклабился.
– И разузнал у них немало интересного. Как я уже тебя предупреждал, далеко не всему из услышанного следует верить, но даже если только то, на чем они все настаивали особенно упорно -- это правда, то мы наткнулись напали на след чего-то очень важного. Столь важного, что даже странно, что мы о нем не знали до этого момента.
Орест замолчал, давая мне время усвоить сказанные им слова и приготовиться к самой интересной части. Я уже и без того слушал его с жадностью; мне казалось, что сейчас передо мной приоткрывается завеса, и я смогу увидеть то, ради чего мы подвергали таким опасностям и себя и других. Действительно, очень многое могло зависеть от того, что он скажет сейчас. Пока Орест выдерживал паузу, наши шаги по камням мостовой необычайно громко отзывались в моей голове, почти так же громко, как стук моего собственного сердца.
– Тайные владыки, о которых мы слышали, которые стояли за всем тем, что мы обнаруживали на нашем пути... Знающие лица рассказали мне о них достаточно много того, что кажется похожим на правду после всего, чему мы сами были свидетелями, - Орест оглянулся на меня, приготовившись сделать очередную драматическую паузу. Я ответил нетерпеливым взглядом, и он продолжил.
– Мне рассказали, что те, по чьему следу мы идем -- это несколько очень могущественных господ, чьего точного числа и имен никто не знает, кроме немногих приближенных. То, что мы видели -- это лишь одна из ветвей большого дерева. У них имеются связи везде, с ними заодно работают все власть предержащие, включая Орден -- даже если не знают, с кем именно работают. Владыки -- это несколько могущественнейших в мире вампиров.
Я ожидал чего-то подобного. Мы остановились, и Орест, внимательно наблюдая за моей реакцией, продолжал:
– О них я пока не сумел узнать ничего конкретного, а раз не сумел я -- не сумел бы никто.
Но нам все-таки есть, чем заняться. Я узнал о великолепной возможности проверить, действительно ли эти владыки связаны с Орденом. Наверняка при этом мы выйдем и на их след, - Орест усмехнулся. Видно было, что мое напряженное внимание доставляет ему удовольствие.
– О чем-то подобном я мечтал всю жизнь, и теперь вместе с тобой подошел к этому вплотную. Но сейчас именно тебе предстоит сделать первый шаг, а я должен буду наблюдать -- ты еще поймешь, почему. Осталось многое, что нужно рассказать, но в моем горле пересохло, а ноги утомились от беспрестанной ходьбы. Пойдем туда, где можно будет решить эти две проблемы.
Теперь мы шли молча. Орест, очевидно, считал, что заинтересовал меня уже достаточно, и продолжит говорить, когда захочет. Я же заново прокручивал в своих мыслях его слова и строил догадки; это было мое единственное убежище от снедающего чувства вины. Неужели Орден действительно может иметь дела с вампирами, и что это за "первый шаг", который я должен буду сделать без Ореста?
Между тем мы вышли на одну из оживленных центральных улиц. Никто и ничто не могло выглядеть удивительным в этом месте. Нищета здесь соседствовала с богатством, а уверенное в себе могущество -- с крайней степенью унижения, какая может выпасть на человеческую долю. Прямо перед разукрашенными прилавками магазинов, в которых за - поразительная роскошь -- чистейшим стеклом стояли самые дорогие товары со всех концов света, покрытые струпьями и оборванные нищие выпрашивали подаяние. Следующий проходящий мимо патруль городской стражи разгонит их, чтобы они не оскорбляли своим присутствием честных горожан, но они соберутся вновь. По широкой дороге двигались золоченые экипажи, запряженные лошадьми благородных пород, и груженые ослы мелких торговцев. Многие из местных богачей были еще более несчастны, чем бедняки, а ведь бедность сама по себе является несчастьем. Каждый день сотни молодых и старых людей из провинций отдаленных и близких попадали в Шеол всеми мыслимыми путями, потому что думали, что улицы здесь вымощены золотом. Это было не так, но даже если бы и было, все равно за каждый золотой здесь платили потом и кровью, платили жизнями таких вот простых работяг и в самой столице, и далеко за ее пределами.