Что мне приснится

Паксютов Георгий Давидович

Невольно засмотревшись на эту противоречивую картину, я подумал, что в этом городе возможно все. Даже союз Ордена и вампиров, если речь идет о богатстве и власти.

Наконец мы дошли до места, к которому Орест явно шел целенаправленно, полагая его подходящим для того, чтобы говорить дальше. Это был тихий трактир, малолюдный, с просторным, скудно освещенным залом. Действительно, это заведение хорошо подходило для разговора, который не должны услышать чужие уши. К нам подошел хозяин, который явно был знакомым Ореста; мы заняли место за столом в углу, и Орест заказал для себя кувшин вина, а я -- ужин. Последние пару дней я практически не ел и не хотел есть, а сейчас во мне проснулся сильный аппетит. Я ждал, но Орест не начал говорить ни минутой раньше того, как ему подали его вино, и он неспешно осушил первую кружку. Только после этого он продолжил:

– Мне назвали того, кто, как предполагается, ведет переговоры с Орденом от лица Тайных владык. Это вампир, и вдобавок не чета тому, с которым ты столкнулся в Дите. Это вампир-аристократ. Большинству людей он известен просто как аристократ из старой и уважаемой семьи, - Орест назвал личное и родовое имена, которые мне ничего не говорили, но, очень может быть, говорили многое людям, которые чаще меня вращаются в светских кругах.
– Только немногие знают, кто он есть. Легко обмануться его образом блестящего молодого человека... Ну так вот. У такого могущественного существа крайне тяжело что-то выпытать силой, значит, имеет смысл применить хитрость. В крайнем случае, при нем наверняка можно будет найти какие-то письма или другие свидетельства, которые, во-первых, покажут нам, действительно ли он связан с Орденом, а во-вторых, дадут нам возможность продолжить поиски этих Тайных владык.

Орест взял кувшин, чтобы заново наполнить кружку. Я до сих пор не мог понять, почему ранее Орест говорил, что я что-то должен буду сделать в одиночку, и, не выдержав, задал ему этот вопрос. Орест удивленно поднял на меня глаза, как будто я спрашиваю о чем-то само собой разумеющемся, и ответил:

– Ты пойдешь к нему один. Если мы пойдем к нему вместе, то он, как вампир столь высокого уровня, почувствует мою кровь и поймет, кто я такой. Сам понимаешь, этого допустить нельзя.

"Почувствует мою кровь" - в этом было что-то от действий самого Ореста, от того, как он находит в темноте путь через болота или как отпугивает волков воем более страшным, чем волчий. Про это наверняка бессмысленно было спрашивать, но общий смысл был ясен.

Мне подали мою еду, и я принялся за трапезу; Орест неспешно потягивал вино и наблюдал за мной.

Вампир не чета тому, с которым я столкнулся в Дите... Тогда я был излишне самоуверен, и меня спасло только появление Ореста, которого на этот раз не будет рядом. Сейчас мой враг будет еще более опасным. Справляюсь ли я?

Со вздохом я еще раз осмотрел зал. Немногочисленные посетители сидели за своими столами, ели и пили, и мирно разговаривали. Хозяин был чем-то занят за своей стойкой. Не так далеко от нас находился небольшой помост, куда сейчас как раз поднимался музыкант со своей лютней, чтобы развлечь нас музыкой и пением. Всем этим людям нет никакой разницы, в какие игры играет кучка людей, которым в этом мире принадлежит власть. Ведет Орден дела с вампирами ли, с повивальными бабками ли -- им все едино. Так ли это важно мне самому? Какая причина заставляет меня делать то, что я делаю и собираюсь сделать?

Я сразу же понял причину. Это Орест, это его собственная игра. Мне вспомнились когда-то сказанные им восторженные слова о великом значении войны. Орест живет так, потому что не может жить по-другому, и ему необходимо, подобно падающей звезде, проходить через огонь и дым. А я оказался затянут его притяжением, и следую за ним, и живу его мечтами, и раз за разом нахожу подтверждения тому, что мы с ним похожи.

Я посмотрел на Ореста, и он показался мне не человеком -- впрочем, он действительно не был человеком -- а гордой хищной птицей, ястребом с окровавленными когтями. Орест посмотрел на меня в ответ, и что-то в моем взгляде, должно быть, показалось ему необычным, потому что он спросил:

– Ты боишься?

– Да, - честно ответил я.

Нам нечего было друг друга стыдиться.

Орест кивнул, и, хотя в его лице не было осуждения, я решил, что в этом отношении он не способен меня понять. Чтобы удостовериться, я задал ему вопрос:

– Есть ли что-то, чего боишься ты?

К моему удивлению, Орест задумался, а потом ответил:

– Да.

Наступила пауза. Я ждал пояснения, и Орест, видя это, заговорил снова. Видно было, что слова даются ему с трудом, потому что он впервые в жизни делится чем-то столь сокровенным:

– Я не боюсь ни одного врага, живого или мертвого, если его можно сразить сталью моих мечей. До этого дня я никогда не встречал других врагов. Но мне страшно из-за того, что существует один враг, против которого мечи бессильны, и которого я рано или поздно буду вынужден встретить.

Я заглянул ему в глаза.

– Что это за враг?

– Границы мира.

Лютнист провел по струнам своего инструмента, и полилась мелодия, грустная и проникновенная -- почему-то мне всегда везет на такие. Орест засмеялся, как будто чтобы развеять задумчивость, навеянную нашим разговором.

– Но тебе нечего бояться. Хотя ты и должен будешь пойти один, я буду находиться на некотором расстоянии, и если ты будешь в беде, я почувствую это и приду на помощь. Кроме того, возьми вот это и спрячь до поры, - Орест извлек из кармана маленький круглый флакончик с золотистой жидкостью и протянул мне.

Я взял флакончик и рассмотрел повнимательнее. Жидкости в нем было на один хороший глоток.

– Это золото, обработанное алхимиком так, чтобы его можно было пить. Это снадобье на время придаст тебе дополнительные силы и ускорит твою реакцию. Выпей его перед встречей с вампиром, и если дойдет до боя, он не будет иметь перед тобой преимущества.

Я поблагодарил за подарок и положил его в свой внутренний карман.

Лютнист запел. Он пел на незнакомом мне языке, но суть песни была понятна и без слов. Я подумал, какой могла бы быть песня, которую сложат про меня, и усмехнулся. Песни складывают о таких, как Орест. Про такого, как я, никто не стал бы слушать, даже если какому-то странному певцу и захотелось бы обо мне написать.

Орест допил свое вино и бросил на стол щедрую горсть монет, при виде чего хозяин издалека рассыпался благодарностями, и мы поднялись со своих мест.