Что-нибудь эдакое
Шрифт:
— Кто?
— Роналд. Вот Роналд. Он женится на мисс Браун. Вот мисс Браун. Она хористка.
— Она не просто хористка, — вмешался Ронни.
— Видимо, ты прав, — согласилась леди Констанс. — Она авантюристка.
— Я знаю, какой ты сноб, тетя Констанс, — продолжал Ронни, — и хочу сказать, что отец Сью служил в гвардии.
— Вот как? Солдат? Капрал?
— Капитан.
— Капитан Коттерли-Браун, — пискнула Сью.
— Коттерли! — вскричал Галахад. — Его звали не Джек?
— Не знаю, — ответил Ронни, — но он гвардейский капитан.
Галахад
— Дорогая моя! — воскликнул он как-то уж очень взволнованно. — Неужели вы — дочка Долли Хендерсон? Она пела в Тиволи.
Ронни подумал не в первый раз, что дядю надо бы поместить в лечебницу. Нет, что же это! Долли Хендерсон! Еще одна певичка! Да он все испортит. Тут главное — капитан… Лечебница, и только лечебница.
— Да, — отвечала Сью.
Галахад совершенно уподобился отцу из старинной мелодрамы, обретшему блудную дочь.
— Ну, знаете! — воскликнул он три раза кряду. — А я-то думаю, на кого вы так похожи! Да я любил вашу матушку как сумасшедший! Моя треклятая семья связала меня и отправила в Африку, а то бы мы поженились. Схватили, погрузили на корабль. Вернулся через три года, смотрю — она вышла за Коттерли.
Многих бы тронула эта сцена, многих — но не леди Констанс.
— Не в этом дело, Галахад, — сказала она — Роналд…
— …хочет жениться на дочери Долли, и совершенно прав. Надеюсь, Кларенс, ты не дашь разлучить их?
— Э? — отозвался девятый граф, думая при этом: «Предположим, он кормил ее по часам, но что он ей давал?»
— Видишь, какая прекрасная девушка.
— Кто?
— Сью Браун.
— Очаровательная, — согласился куртуазный граф и вернулся к своим размышлениям.
— Кларенс! — крикнула леди Констанс.
— Э?
— Ты не допустишь этого брака.
— Кто так говорит?
— Я. И Джулия.
Довод был хороший. Леди Джулия, супруга генерал-майора сэра Майлза Фиша, не появлялась в нашей летописи, и мы ничего не знаем о ее властном взоре, волевом подбородке, решительной складке губ, а тем более — о голосе, который мог вызвать пузыри на чувствительной коже. Лорд Эмсворт знал все это с детства. Его представление о счастье можно определить словами: «Жизнь без Джулии». Если она приедет в замок, загонит его в библиотеку и начнет ругать… Он заколебался:
— Ты думаешь, Джулия будет против?
— Конечно!
— Джулия — дура, — заметил Галахад.
Лорд Эмсворт подумал и согласился, но сути это не меняло. Глаза его странно засветились.
— Ну, мне пора, — сказал он. — Надо посмотреть, как там Императрица.
Леди Констанс опомнилась, когда он прошел весь коридор, и побежала за ним, взывая: «Кларенс!» Галахад повернулся к Сью.
— Мне стыдно втягивать вас в семейные сцены, — сказал он, погладив ее по плечу как человек, который был бы ей отцом, если бы его не услали в Африку. — Отдохните, дорогая. Пошли, Роналд. Не унывайте, моя душенька. Все будет хорошо.
Сью покачала головой.
— Нет, — сказала она.
— Не будьте так уверены, — сказал он.
— Вот что, — сказал Ронни, — мы все равно поженимся. Господи, могу же я работать!
— Как именно? — спросил Галахад.
— Ну… э… Как-нибудь.
— Члены нашей семьи, — сообщил его дядя, — стоят на рынке три с половиной пенса в год. Нет, надо уломать Кларенса. Пошли. Кто его знает! И не такие казусы решались, вы уж мне поверьте.
Глава XIX
Галли решает все
Сью стояла на балконе, глядя во тьму. Бархатный мрак окутал землю, а из него доносились шуршанье листвы, нежный запах цветов. Поднялся ветерок, заколебался плющ рядом с ней. Где-то чирикала птица, где-то журчала вода.
Сью вздохнула. Такой вечер просто создан для счастья. А счастья нет.
За спиной раздались шаги. Она обернулась.
— Ронни?
— Только я, — ответил ей Галахад. — Можно к вам на балкон? Ой, Господи, как сказал бы Кларенс, какая ночь!
— Да, — неохотно призналась Сью.
— Вы не согласны?
— Нет, как же, как же!
— Не согласны. Когда мой отец топнул ногой и послал меня в Африку, я бы с такими словами не согласился. — Он оперся о перила. — Больше я ее не видел.
— Не видели?
— Нет. Она ушла со сцены… Да и занят был, пил. Потом, лет через пять, я узнал, что она умерла. Вы с ней очень похожи, моя дорогая. Поразительно, почему я сразу вас не узнал!
Сью промолчала, но взяла его за руку. Вдалеке закричал коростель.
— К дождю, — сказал Галахад. — Или к ветру, не помню. Вы не слышали, как ваша матушка поет эту песню?.. Нет, что я! Конечно, нет. А вот насчет Роналда…
— Что?
— Вы его любите?
— Да.
— Правда любите?
— Да.
— Сильно?
Сью посмотрела вниз. Перси Пилбем, высунувшийся было из куста, нырнул обратно. Вспомнив, быть может, историю о пауке и Роберте Брюсе [52] , сыщик решил не сдаваться. Пятьсот фунтов — большие деньги. Он протрезвел и снова был самим собой. Можно посидеть вот так до утра, а потом — опять на трубу! Хорошие сыщики не унывают.
— Не могу выразить, — сказала Сью.
52
Когда Роберт Брюс (шотландский король) потерпел поражение, он увидел в пещере паука, который снова и снова принимался плести паутину, и решил продолжать борьбу.
— Попробуйте.
— Нет. Что ни скажи, будет глупо. И потом, вы не поймете. Ронни для вас — обыкновенный человек.
— Если не хуже, — вставил Галахад.
— Вот видите. А для меня он — принц. Я говорила, что выйдет глупо! Как в песенке, да? Я хористка, сотни раз пела такие песни. Два шага влево, два шага вправо, обе руки — к сердцу, улыбка, поклон: «О-о-он принц для ме-ня-а!» Смейтесь, если хочется.
— Не хочется, — сказал Галахад. — Мне хотелось узнать, очень ли вы любите этого Фиша…