Что осталось от меня — твое
Шрифт:
— Так ты любишь меня? — спросила Рина. Его уверенный кивок отозвался в ее груди всплеском радости. — После переезда в Токио у тебя были женщины?
Взгляд Каитаро стал рассеянным. — Никого похожего на тебя, — сказал он.
— А на Хоккайдо? — Рина наклонилась, чтобы поцеловать его нос и морщинку на переносице.
— Была одна, — сказал Каитаро, — но я не мог остаться там, даже ради нее.
Рина легла на бок, свернувшись калачиком в его объятиях. Он крепче прижал ее к себе. Ей нравилось, как он смотрит на нее, нравилось сосредоточенное выражение его лица, словно Каитаро читал ее мысли.
Он
— Давай, спрашивай еще.
— Та женщина, на Хоккайдо, знала, что произошло между тобой и отцом?
— Кое-что знала, — после короткой паузы сказал Каитаро. — Она знала, что я сбежал из дома.
— Это не твоя вина, — приподнимая голову, сказала Рина. — Ты должен был начать жить так, как считаешь нужным.
— Я никогда не мог понять своих родителей, — нерешительно вымолвил он. — Да, я подвел мать. Но почему она сама не ушла от него после всего, что отец сделал с ней?
Рина провела рукой по его волосам, словно пытаясь этим ласковым прикосновением смягчить боль.
— Иногда… я презирал ее. Рина… ты понимаешь, презирал!
Молодая женщина молча кивнула, ожидая, когда он продолжит.
— Она должна была защитить себя. Нас обоих. А в результате… мама обвинила во всем меня. — Каитаро горько сжал губы.
Рина подтянулась на локте и крепче прижалась к нему.
— Ты одновременно любил и ненавидел их. Это ведь так понятно. — Она улыбнулась, видя недоверчивое выражение на лице Каитаро. — Думаю, она освободила тебя, Кай. — Рина ласково погладила его по волосам, откинула со лба упавшую прядь. — Ты был чужим в том краю. И мама позволила тебе покинуть место, которому ты не принадлежал. Но ведь ты всегда можешь связаться с ней. Попытаться восстановить отношения, и отчасти компенсировать те годы, что не общался с родителями, — полувопросительно добавила Рина.
Они помолчали.
— Ты действительно никогда никому не рассказывал об этом? — спросила она.
Каитаро усмехнулся и качнул головой:
— Нет. Вряд ли моя история была бы популярна среди токийских девушек.
Он перевернул Рину на спину и, перекатившись на бок, склонился над ней и стал покрывать легкими поцелуями ее лицо и шею. Рина прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновением его губ и рук, скользящих по телу. Вдруг Каитаро остановился. Рина открыла глаза и увидела, что он с удивлением смотрит на что-то поверх ее плеча.
— Что это? — спросил Каитаро.
Рина повернула голову и рассмеялась:
— Ты прекрасно знаешь, что это. Камера-Полароид.
— Когда же ты…
— После нашего дня в Атами. Мне понравилась камера, которую ты подарил мне. И я решила купить что-нибудь в подарок для Сумико.
— А что ты намерена делать с камерой, которую подарил я?
Рину насмешило тревожное выражение, промелькнувшее у него на лице.
— Я собиралась поснимать Сумико на берегу… — Она задумчиво водила пальцем по его груди. — Лето почти закончилось, но, пока есть время, мы могли бы погулять с ней в бухтах и сделать серию фотографий на фоне моря.
— Ты задумала новый проект? — серьезным тоном спросил Каитаро.
Рина молча кивнула. Одобрение, которое она видела в его глазах, доставило ей огромное удовольствие.
— Можно мне пойти с вами? — На этот
— Да, — сказала она, наблюдая, как его лицо озаряется радостью. — А теперь пусти, мне надо приготовить ужин.
— Ужин? — повторил Каитаро, наклоняясь к ней и прикусывая мочку уха.
— Нет, сначала настоящая еда! — Рина отпихнула его и быстро вскочила на ноги. Однако Каитаро успел схватить ее за лодыжку. Она чувствовала, как он поглаживает ступню возле пальцев. — Прекрати! — притворно-ворчливым тоном сказала Рина. Затем, осторожно высвободив ногу, переступила через Каитаро, наклонилась, чтобы подобрать валяющуюся на полу рубашку, и улизнула на кухню.
— Я готовлю нечто особенное, — сообщила она, когда несколько минут спустя Каитаро явился вслед за ней на кухню. Рина промывала в раковине моллюсков. Скомканный лист газеты, в который их завернули на рынке, лежал рядом с мойкой. Каитаро подошел к молодой женщине сзади, обнял и поцеловал в затылок. — Минут через десять, — отозвалась она. Неверно истолковав ее реплику, он расцепил объятия. Но Рина задержала его руки и потянула обратно. — Нет… нет… останься со мной.
Каитаро снова обнял Рину за талию и положил подбородок ей на плечо. Она повернулась, чмокнула его в щеку и бросила торопливый взгляд на упаковку спагетти и тарелку с приправой — смесь чеснока, перца чили и ароматных трав, — стоявшую на кухонном столе.
— Позволь, я помогу, — предложил Каитаро и рассмеялся, когда Рина упрямо покачала головой. — Я умею готовить пасту, — заверил он.
Рина перестала возиться с моллюсками и подняла мокрый палец.
— Это не просто паста! — с чрезвычайной важностью объявила она.
Каитаро схватил ее за этот палец.
— Да-да, я знаю… это очень хорошая паста. Я умею готовить хорошую пасту.
— Пасту «аль денте»? — строго спросила Рина.
Каитаро расхохотался и вскинул руки ладонями вверх:
— Все-все, сдаюсь!
Рина обжарила на сковородке чеснок и чили и отставила в сторону — остывать. Едва она успела опустить в кастрюлю «лингвинетти»[58], как Каитаро снова явился на кухню.
— Если ты хочешь поесть сегодня вечером, я на твоем месте не стала бы меня беспокоить, — не оборачиваясь, предупредила Рина. — Кстати, в холодильнике имеется бутылка белого вина, — добавила она, чувствуя, что он все еще стоит на пороге.
— Пойдем со мной.
Рина обернулась. Каитаро стоял, протягивая к ней руку, а другую держал за спиной, как будто прятал что-то. Она взяла его протянутую руку и позволила привлечь к себе. Но, как только они оказались рядом, Каитаро выхватил из-за спины полароид.
— Нет! — взвизгнула Рина и, машинально оттолкнув Каитаро, выбежала в коридор. — Я не готова к крупным планам!
— Ты выглядишь великолепно! — крикнул Каитаро, устремляясь вслед за ней в гостиную.
— Пусти меня! Пусти немедленно! — сердито закричала Рина, пытаясь вывернуть запястье из цепкой хватки Каитаро. Однако после недолгой борьбы она сдалась, позволив ему увлечь себя к стоящему в углу широкому кожаному креслу и усадить на колени.