Что приносит тьма

Харрис К. С.

– Для таких, как вы и я, – хрипло заговорил Нокс, – война – это сожженные деревни, мертвые женщины и дети, вспаханные пушечными ядрами поля. Гниющие в садах фрукты, потому что в живых не осталось никого, чтобы собрать урожай. Колодцы, вонючие от разлагающихся трупов свиней, коз и собак. Мужчины со вспоротыми животами и простреленными лицами. Но это потому, что мы с вами пушечное мясо, которое сражается, истекает кровью и умирает. А для некоторых война – благоприятная возможность.

– Хотите сказать, Эйслер был из таких?

Губы владельца таверны скривились в слегка презрительной усмешке.

– Даниэль Эйслер очень редко упускал возможности.

– Я слышал, у торговца на континенте имелись агенты, скупавшие драгоценности у семейств, оказавшихся в стесненных обстоятельствах.

– Я тоже об этом слышал, хотя сам никогда не имел с ними дела. На Эйслера работал еще один человек, лишенный сана испанский священник по имени Фердинанд Арройо. Этот Арройо приобретал всякие рукописи под заказ – в основном, на греческом, латыни и иврите, хотя иногда и на старофранцузском, итальянском и даже немецком.

Себастьян посмотрел на пятнистую от старости страницу, до половины занятую любопытным изображением крылатого ангела, державшего Сатурн и выдыхавшего огонь.

– Эта книга – одна из них?

– Да.

– И как она оказалась у вас?

– Ее доставили в Лондон джентльмены, с которыми у меня общие дела. Я должен был передать товар Эйслеру сегодня.

– А зачем показали мне?

Нокс помедлил.

– Скажем так: я считаю Рассела Йейтса кем-то вроде друга.

Себастьян пытливо вгляделся в жесткое, загорелое лицо собеседника. Виконт ни на минуту не сомневался, что у трактирщика имелась чертовски веская причина показать ему эту рукопись, но подозревал, что побуждением явилась вовсе не дружба. Однако вслух спросил:

– Как вы думаете, кто убил Эйслера?

Нокс откинулся в кресле и скрестил вытянутые ноги в щиколотках.

– Я бы сказал, в нашем городе найдется примерно от пятисот до тысячи мужчин – и женщин, – желавших этому ублюдку смерти. При таком раскладе Эйслер неминуемо рано или поздно должен был нарваться на того, кому захотелось бы не только пожелать. Но если спросите у меня про имена, я их не знаю.

– Кроме сеньора Фердинанда Арройо?

Поднеся кружку к губам, трактирщик отпил глоток.

– В последний раз, когда я слышал об Арройо, он находился в Кане.

Себастьян закрыл ветхую обложку древнего манускрипта и поднялся со стула:

– Благодарю.

– Возьмите, – подавшись вперед, Нокс подтолкнул книгу по столу к виконту. – Мне она без надобности. Я же не читаю на иврите.

– Вы могли бы ее продать.

– Торговля книжным старьем никогда меня не привлекала. Забирайте. Если найдете кого-то, кто прочтет ее вам, это может оказаться… полезным.

«Интересно, что трехсотлетняя рукопись может поведать о случившемся прошлой ночью убийстве торговца бриллиантами?» – подумалось Девлину. И все же он завернул древний томик обратно в ткань и сунул сверток под мышку.

– Я позабочусь, чтобы вернуть вам этот манускрипт.

– Воля ваша, – пожал плечами Нокс.

Себастьян уже почти стоял на пороге, когда хозяин таверны задержал его репликой:

– Вы сказали, дворецкий Эйслера вспомнил меня.

Девлин оглянулся:

– Совершенно верно.

– Я слуге не назывался.

– Дворецкий не знал вашего имени. Но он описал вашу внешность.

– Надо же, а старикан, оказывается, мастер людей описывать, – удивленно округлил глаза Нокс.

– Он сказал, что вы похожи на меня, словно брат.

– А-а.

Взгляды собеседников схлестнулись. Никто не произнес ни слова, да в том и не было нужды. Хотя один из них доводился сыном прелестной и ветреной графине Гендон, а второй – служанке из бара в Ладлоу, сходство между двумя мужчинами было столь же бесспорным, сколь и необъяснимым.

ГЛАВА 11

Выйдя из «Черного дьявола», виконт увидел женщину, которая ожидала в модном высоком фаэтоне, запряженном изящной белой кобылкой. Хотя прославленные каштановые локоны прятались под шляпкой в виде кивера, а лицо закрывала вуаль, Себастьян узнал бы Кэт Болейн в любом наряде.

Он на миг запнулся, ощутив тягостное стеснение в груди, но затем ступил на край тротуара и спросил:

– Откуда ты знала, где меня искать?

Вместо ответа Кэт повернулась к сидевшему рядом ливрейному груму.

– Обождите здесь, Патрик.

– Слушаюсь, мэм, – кивнул слуга, уступая свое место Себастьяну.

– Йейтс рассказал мне о твоем утреннем визите, – заговорила актриса, когда Девлин вспрыгнул на высокое сиденье. – Я хотела поблагодарить тебя за предложенную помощь.

– Бога ради, Кэт. Разве я мог не предложить? Почему, черт возьми, ты пошла к Гендону, а не ко мне?

Собеседница тронула с места лошадь, не сводя глаз с простиравшейся впереди улочки.

– Ты знаешь, почему.

– Если тебя беспокоит Геро, думаю, ты недооцениваешь ее.

Кэт промолчала, целиком сосредоточившись на задаче протиснуться между фургоном из пивоварни и телегой с углем.

– Ты не ответила, откуда узнала, где меня искать.

– Всего лишь удачная догадка. Йейтс говорит, будто Нокс занимался контрабандой товаров для Эйслера. Только он не знает, каких именно.

Девлин теснее перехватил сверток из промасленной ткани.

– По словам самого Нокса, это были книги. Необычные древние манускрипты, по большей части на греческом, латыни и иврите.

– Старинные книги? – недоверчиво покосилась спутница. – Но… для чего?

– Похоже, наш мистер Эйслер был кем-то вроде коллекционера.

– Он был негодяем.

– И это тоже.

Кэт резко свернула фаэтоном за угол.

– Ноксу что-нибудь известно об обстоятельствах смерти торговца?

– Утверждает, будто нет.