Что скрывают лжецы
Шрифт:
Со вздохом я продолжаю писать.
***
Блэр закрыла глаза и попыталась вспомнить его. Как он выглядел, как звучал его голос, что почувствовал, когда отдал ей выброшенную тушь для ресниц, которая упала на холодную плитку в магазине. Он показался ей знакомым, как человек, которого она знала всю жизнь. Словно они были как-то связаны, и это заставило сердце биться быстрее.
Ну, ладно. Она не собиралась снова с ним встречаться. Каковы шансы?
Коллин
Розовая кепка выдаёт её.
Я замечаю Табиту, как только прохожу через дверь «Блумин Граундс» — кофейню в центре города, зажатую между сетью отелей и страховой брокерской фирмой. Оно на удивление уютное.
Затем перекидываю черную кожаную сумку через плечо, поправляя ремешок по диагонали на груди, и придерживаю ее, пока... изучаю девушку.
Я полностью сосредотачиваюсь на Табите Томпсон, самом ярком пятнышке в помещении. Это не может быть кто-то, кроме неё — я узнаю эту бейсболку где угодно. Она была на ней во время того большого позора на прошлой неделе, когда обвинила сестру в измене брату. Со мной.
Не то, чтобы я винил её; мы с сестрой совсем не похожи, и Грейсон была далеко от колледжа и дома для неожиданного визита.
Она сидит ко мне спиной, склоняясь над светящимся монитором ноутбука; блондинистые волосы убраны в хвост, который вытащен позади кепки.
Бейсболки и хвостики, боже, мне нравится это дерьмо.
Я осторожно подхожу к ней сзади, пробегаясь взглядом по спине. Лифчик, видневшийся сквозь тонкую белую футболку, выцветшие рваные джинсы и синие шлепанцы — она выглядит повседневной и расслабленной. Пока её пальцы парят над клавиатурой, раздается постукивающий звук, заполняя пространство вокруг небольшого квадратного столика, который Табита занимает в центре зала.
Я наблюдаю за ней несколько минут через весь зал, когда она опрокидывается на спинку стула, копаясь в сумке, чтобы достать ручку и в итоге начинает быстро писать в книге в мягкой обложке.
Медленно приближаясь, я смотрю, как она откладывает ручку и закрывает книгу, чтобы провести рукой по её поверхности; пальцы поглаживают обложку, прежде чем Табита поднимает к носу и нюхает. Ага, вы слышали меня — она нюхает книгу.
Кто так делает?
Затем, если это было недостаточно странно, Табита крепко сжимает книгу, прижимая к груди, и... обнимает её?
Ну, ладно.
Что-то она ведет себя странно, хотя, то, как я нависаю над ней, выглядит жутковато. Мягкий, тусклый свет от монитора Табиты притягивает меня, и с любопытством я наклоняюсь еще ближе, просматривая параграф, над которым она, несомненно, усиленно работала ранее.
Постойте. В предложении говорится: «Блэр не могла прекратить думать о нём, о парне из магазина. Его карие глаза прожгли дыру в её душе и стали центром дрожи. Она испытывала желание, влечение и ничего подобного... не чувствовала ранее.
Вот дерьмо.
Чувствую, как глаза шокировано расширяются. Будет точнее сказать, что вылезают из орбит гребаного черепа, потому что — вот дерьмо — Табита Томпсон пишет секс-книгу посреди общественной кофейни.
Порножурнал. Романтический дамский роман с эротическим подтекстом.
Называйте это так, как вам, черт побери, хочется.
Не веря глазам, я встряхиваю волосами, прежде чем надеваю солнцезащитные очки, чтобы они лежали на голове. Взгляд снова находит монитор, ищет, читая слово за неприличным словом.
Я вижу, что вижу и не могу это развидеть.
Приближаясь ещё ближе, я не стараюсь напугать Табиту до усрачки, но это именно то, что происходит, когда выпускаю удивленный вздох. Ага, я, блядь, вздохнул. Как чёртова девчонка.
Испугавшись, Табита оборачивается.
Сперва её взгляд падает на мои ноги, затем не спеша поднимается по телу, останавливаясь на широкой груди, и с удивлением глаза расширяются, после чего она меня узнает.
Табита пугается, и книга падает из её рук, приземляясь на пол с глухим стуком, и, когда я наклоняюсь, чтобы подобрать, она отбрасывает руку и хватает моё запястье.
— Не трогай! — Голос наполнен паникой. — Пожалуйста, просто оставь её.
Я поднимаю руку и выпрямляюсь, посмотрев на светящийся экран, прежде чем Табита испепеляет меня взглядом за любопытство и разворачивается на кресле, чтобы закрыть крышку с громким щелчком.
Она разбирает рабочее место, затем поворачивается ко мне лицом.
Так, так, так, кто-то не хочет, чтобы я узнал какой-нибудь из её грязных маленьких секретов. Взгляд падает на брошенную книгу в мягкой обложке, лежащую обложкой вниз на полу, и пока Табита слишком взволнованна, чтобы поднять её. Что такого в этой чертовой книге, отчего она не хочет, чтобы я видел?
— Коллин Келлер. — Табита сверкает мне фальшивой улыбкой; губы плотно натянулись по белым зубам. — Что ты здесь делаешь?
— Тебе не обязательно говорить так взволнованно при встрече.
Румянец покрывает её шею, и ярко-розовый козырёк бейсболки создает нелицеприятную цвета фуксии тень на коже. В отличии от отсутствия манер, она держится воспитанно и смущенно.
— Прости, это было грубо. Просто ты меня напугал. — Табита прикусывает нижнюю губу, делает успокаивающий вдох, а затем спрашивает: — Итак... что ты здесь делаешь?
Из меня вырывается смех.
— Не можешь удержаться, да? Я работаю в финансовом районе. Это в четырёх кварталах дальше, честно говоря, но мне здесь больше нравится, чем в Starbucks. Гораздо теплее и безусловно более спокойнее. Я работаю здесь по большей части. — Я жестом показываю на ноутбук, что висит в сумке поперек тела и похлопываю по холщовой сумке. — А ты? Что привело тебя в это захолустье?
— Я живу неподалеку. И... часто здесь бываю, правда, после работы, но сегодня у меня не было много дел в офисе, поэтому... я здесь. Раньше, чем обычно. — Она, оправдываясь, пожала плечами и нервно подняла руку поправить козырёк розовой бейсболки.