Что такое любовь?
Шрифт:
В маленьком врачебном кабинете воцарилось гробовое молчание.
— Спасибо, Хорес, это очень важная информация, — наконец медленно ответила Микаэла вместо Салли.
— У них только одна цель, — сказал Салли, уставившись на огонь, пылавший в маленьком камине кабинета, — уничтожение индейцев. Они хотят истребить их голодом и алкоголем. А я должен сделаться их инструментом.
Он достал из кармана справочник, который вручил ему на церемонии посвящения Хазен, и швырнул его в огонь.
— Салли! Что ты делаешь? — встревоженно воскликнула доктор Майк. — Неужто ты собираешься отказаться от должности?
— В какой-то момент действительно собирался, — признался Салли. Глаза его сузились до щелочек. И тут лицо его внезапно успокоилось, приняв выражение уверенности и силы. — Но я дал присягу. Я клялся не на этой книге и не правительству, а на Библии и во имя справедливости. И об этой справедливости я буду печься и впредь, и всеми средствами, какие есть в распоряжении уполномоченного правительства по делам индейцев.
В следующее воскресенье в маленькой церкви Колорадо-Спрингс собралась община почти в полном составе. Его преподобие Джонсон закончил свою обязательную проповедь, цитируя пятьдесят шестую главу из Исайи.
«И это псы, жадные душою, не знающие сытости; и это пастыри бессмысленные; все смотрят на свою дорогу, каждый до последнего— на свою корысть».
Во время проповеди головы слушателей то и дело поворачивались в сторону лавочника, и доктор Майк заметила, как Лорен Брей, сидя на скамье рядом с Дороти Дженнингс, все сильнее горбился под этими взглядами.
— Вместо обычного сбора пожертвований Салли поможет нам сейчас собрать то, что нам не принадлежит, — сказал священник. — И начнем мы с Библии.
Салли вышел вперед и встал рядом с кафедрой его преподобия.
— Благодарю вас, святой отец. Однако шайоны сейчас в первую очередь нуждаются не в Библии, а также не в серьгах и не в рыболовных крючках. Им гораздо более необходимы продукты питания. Ибо они близки к голодной смерти.
— Тогда каждый из нас должен отдать столько, сколько он сможет, — решительно прозвучал высокий голос Дороти Дженнингс— Урожай был хороший, а скидка, которую Лорен сделал для всех своих покупателей, дала возможность каждому хорошо пополнить запасы.
— Это очень хорошая мысль, Дороти, — поддержала ее доктор Майк. — Мы не в силах изменить того, что уже случилось. Однако мы можем попытаться хоть немного поправить несправедливость.
— Что же, разве для того Лорен давал нам скидку, чтобы мы посадили себе на шею индейцев? — послышался презрительный голос Джейка Сликера. — От меня лично они больше ничего не получат. Они и так уже забрали моего коня и часы моего отца.
— Каждый получил от скидки выгоду, — попыталась обосновать свое предложение Дороти. — И мы должны поделиться с шайонами хотя бы тем, что у нас в избытке.
— Я думаю, каждый сам решит, что он даст и даст ли вообще, — вмешался лавочник. — Мы все жили и действовали с чистой совестью.
Священник Джонсон вздохнул.
— Справедливость сурова. Пусть каждый в глубине себя спросит свое сердце, как поступить.
На этом воскресное богослужение закончилось.
Как и всякое воскресенье, священник стоял перед церковью и прощался по отдельности с каждым членом общины.
Микаэла выходила из храма вместе со своей подругой.
— Дороти, я благодарю вас, — сказала она, как только они спустились по ступенькам лестницы вниз. — Я уверена, что ваши слова заставят задуматься каждого.
Миссис Дженнингс глубоко вздохнула.
— Видите ли, Микаэла, я нахожусь в очень трудном положении. Лорен— мой зять, муж моей покойной сестры, мы живем с ним под одной крышей… — Она смолкла. — Прошу вас, не судите его слишком строго. Он торговец и зачастую думает только о своих цифрах.
— У каждого из нас есть свои слабые и свои сильные стороны, — попыталась утешить подругу доктор Майк и заглянула ей в лицо. Лишь в последнее время она узнала, насколько непреклонными и требовательными могут быть эти светлые глаза.
— Лорену нужно помочь, — сказала миссис Дженнингс— Он не может отдать запасы, не потеряв своего достоинства. По крайней мере, он так считает. Но я знаю, где он их хранит.
Топор разбил железную цепь на двери сарая. Обломки металла разлетелись во все стороны.
— Невероятно! — ахнул Салли, раскрыв дверь и остановившись перед необозримой стеной нагроможденных друг на друга ящиков, каждый из которых был помечен надписью: «Собственность индейцев».
— Этих запасов хватило бы на месяцы, — сказала Микаэла, вместе с Мэтью протиснувшись в сарай вслед за Салли. — А я и не знала, что ящиков может быть так много. И что же в них?
Салли не медля подошел к первому попавшемуся и раскрыл его. Под слоем чистой бумаги оказалось вяленое мясо.
— Сейчас же отвезем это Черному Котлу. Мэтью, помоги мне, — подозвал он молодого человека, и тот подхватил ящик с другой стороны.
— Ну, что я тебе говорил, Лорен? — послышался в этот момент голос Джейка Сликера. — Если ты не отдашь им свои запасы, они их украдут.
Микаэла вышла из сарая наружу.
— Нельзя украсть то, что принадлежит тебе изначально, — гневно сказала она.
— Эти ящики мои, я за них заплатил наличными, — запротестовал лавочник, но в голосе его не было уверенности.
— Ты можешь подать на нее в суд за разбой, — посоветовал своему другу Джейк Сликер.
— Попробуйте, Лорен, — ответила доктор Куин. — И тогда посмотрим, кому принадлежат эти продукты. Как вы, например, собираетесь объяснить суду, что не увидели этой надписи на ящиках? Мистер Хазен не имел права продавать вам собственность индейцев. И ваш промах состоял в том, что вы закрыли на это глаза.