Что я думаю о женщинах
Шрифт:
— Что-то ты рано, — сказал я Натали и, поцеловав в щеку, взял футляр со скрипкой.
— Все так легко получилось! Со второй попытки записали…
Скинув сандалии, она упала на диван и подняла ноги на стену. Они у нее длинные, красивые, с ярко-алыми ногтями. Цветастое платье для беременных задралось до талии, выставив напоказ белые трусики и стройные ляжки. Неожиданный приступ сексуально окрашенной ревности тут же накрыл меня с головой.
— Кто тебя привез? — спросил я, присев на подлокотник дивана. Хотелось, чтобы вопрос прозвучал как можно естественнее, но в нем ясно слышались упрек и претензия.
Девушка
— Ты не узнал?
— Похож на хлыща, что читает новости…..
— Это и есть тот хлыщ! Роб Митчелл, он во время сессии присутствовал.
— Зачем?
— «Смотрители», то есть группа, с которой я играла, только что подписала контракт с его студией звукозаписи.
Роб Митчелл вел информационную программу «Око севера» на местном телевидении и мечтал, чтобы его считали творческой личностью, артистом, а не просто телегеничным типом, рассказывающим, что «на северо-западе снова подняли плату за проезд на общественном транспорте». Вот он и открыл в Манчестере клуб «Веранда» и собственную студию под названием «Конвейерная лента». Митчелл возомнил себя новым Энди Уорхолом, только гораздо сексапильнее — человеком, настолько опередившим свою эпоху, что без машины времени его гений и оценить нельзя. Хотя менее просвещенным и искушенным одетый в неизменные льняные брюки и гавайскую рубаху Митчелл больше напоминал модного, развлекающегося на испанском курорте парикмахера.
— Он действительно такой хлыщ, каким кажется? Будто шагая, Натали задвигала ступнями вверх-вниз по стене.
— Нет, на самом деле нет. Вообще-то Роб милый. Ему очень понравилось, как я играю. Говорит, что хочет стать моим покровителем.
— Другими словами, мечтает затащить тебя в койку.
— Нет, вряд ли, — покачала головой девушка. — Роб женат, к тому же ты приглядывался ко мне в последние несколько месяцев?
Похоже, Натали считает, что беременность сделала ее менее сексапильной. Боже, да я бы душу заложил за возможность пообщаться с ней поближе!
— И чем занимается покровитель?
— Ну… — задумчиво протянула свояченица, — обычно предоставляет талантливым людям одежду, кров и средства к существованию.
— Удивительно, разве не то же самое обеспеченные мужчины предоставляют своим любовницам?
Натали улыбнулась, расслабленно, неспешно, так только она может.
— Не волнуйся, Гай, я в состоянии о себе позаботиться.
За две недели до того, как Натали должна была родить, я съездил в гости к папе с мамой. Кто-то из их друзей решил отдать моей свояченице кроватку и оставил ее в отцовском гараже. Родители решили, что вручить подарок Натали — моя забота, но, едва переступив порог их дома, я понял: они не повезли кроватку на Шепли-драйв только потому, что хотели поговорить со мной без свидетелей.
— Гай, так что с этим ребенком? — взволнованно спросила мама, когда мы втроем мирно пили чай на кухне.
— А что с ним должно быть? — с тяжелым сердцем отозвался я, опасаясь, что мой старший братец не смог удержать язык за зубами.
— Просто мы о нем ничего не знаем, — пояснил папа. — Кто его отец? У Натали есть молодой человек? За ней кто-нибудь ухаживает?
Для мамы с папой бойфренды и их подружки навсегда остались «девушками» и «молодыми людьми», а все, чем занимались представители этих категорий до свадьбы: объятия, поцелуи, бешеный секс, — «ухаживанием».
— Нет, у нее нет бойфренда. Родители мрачно переглянулись.
— Как же она одна управится с ребеночком?
— Она вовсе не одна. Я буду помогать. С недавних пор все, что я зарабатываю, мы делим на двоих.
Услышав такое, мама вздрогнула. Хотя, может, виной всему сквозняк?
— Сынок, а что люди подумают? Вы с Натали живете в одном доме…
— Люди? Какие люди? — криво усмехнулся я. — Имеешь в виду вас с папой?
— Нет! — рявкнул отец. — Ничего подобного мама в виду не имеет. Просто представь: вы живете вместе, а у Натали скоро родится ребенок… Выглядит очень подозрительно!
— Значит, ты так считаешь?
— Да, считаю! — запальчиво кивнул папа.
— А будь жива Джипа, это тоже бы выглядело подозрительно?
Папа скривился, словно проглотив что-то кислое: он до сих пор страшно переживал из-за смерти невестки.
— Нет, конечно, нет! Тогда все было бы совершенно иначе.
— А что иначе-то? Я жил бы с женой и ее беременной сестрой, но мои отношения с Натали были бы точно такими же, как сейчас.
Повисла тяжелая пауза, и первой нарушила ее мама:
— Мы не хотим спорить, мы просто спрашиваем.
— А я просто объясняю,!
Протянув мне печенье, мама стала смотреть, как я его ем.
— Кто будет присутствовать при родах?
— Я, конечно.
Родители подскочили как ошпаренные.
— А вот это глупость несусветная! — заявил папа. — Присутствовать при родах вправе только отец!
— Но ведь ты не присутствовал! — ударил ниже пояса я.
— В то время это не разрешалось, — обиженно ответил папа. — Я видел только, как рождались хомячки Бена.
— Может, Натали захочет, чтобы с ней была я? предложила мама.
Я чуть было не рассмеялся.
Для большего эффекта мама развела руки и положила их на стол ладонями вверх. Этот жест она скопировала из старых фильмов с Элом Джонсоном.
— А почему бы и нет? Я ведь в свое время через все это проходила… Ужасно, если Натали окажется одна, без матери и мужа, в огромной страшной больничнице!
(Не спрашивайте, почему у моей мамы больные лежат в «больничнице», а яйца несет «куричница»!)
— Ну, мам, с чего вдруг она окажется одна? — возразил я. — Рядом обязательно будет доктор и несколько медсестер.
— Ты знаешь, мама имела в виду совсем не это! — поджал губы папа.
— Мама, огромное спасибо за предложение, — как можно вкрадчивее поблагодарил я, — но Натали желает, чтобы присутствовал я. Конечно, она предпочла бы Джину, однако ее с нами нет. У бедняжки больше никого не осталось, и я обязательно о ней позабочусь.
На роды у Натали имелся следующий план: малыш должен появиться на свет с минимальной суетой и минимальным количеством лекарств. Мне надлежало проследить, чтобы эти скромные цели воплотились в жизнь. Я должен был смотреть, чтобы медицинский персонал не делал уколы ни ей, ни ребенку и не мешал принять положение, которое она выберет для родов. Если бы медсестра или акушерка без веских причин попытались помешать плану, я должен был дать нарушительнице в глаз.