Чуча
Шрифт:
Белка с Сухой Сосны показала Чуче, как, прижавшись друг к дружке, в зеленом лапчатом домике живут орехи. Белка уносила их в гнездо, и Чуча помогал ей.
Видел он множество красной и дымно-черной ягоды, ел ее и дивился щедрости леса. Ему нравилось смотреть, как, поднимая землю, лезут из нее бледные,
А однажды он глянул на сосну и увидел, что одна чешуйка, маленькая точка, вдруг засверкала — от нее пошли синие, потом красные лучи.
Чуча сморгнул, и лучи стали голубыми, ярко-желтыми, оранжевыми.
— Что это?
— Не вижу, малыш, — отозвалась Белка с Сухой Сосны.
— Да вот же, вот на коре. Сейчас заденешь лапой!
— Нет ничего, кроме смолы. Поди-ка слижи ее. У тебя будут белые и крепкие зубы.
И верно, это светилась капелька смолы. И тогда Чуча впервые сам прибавил слова к Песне Леса:
Сладки твои смолы, Ростки твои смелы…И лес подхватил, запел, как свое:
Сладки мои смолы, Ростки мои смелы!..— Это я придумал, — робко сказал Чуча.
— Не болтай глупости! — рассердилась Белка, — Вот хвастунишка!
А Волчонок, узнав об этом, сразу поверил:
— Ты молодец! Умный малый! А хочешь посмотреть, где олени ходят к речке?
И опять они бежали через густой кустарник, мимо заболоченных полян. Там сплошь наросла темная ольха, на ее ветках кое-где рыжели клочки шерсти. Длиннющие елки были выворочены с корнем: болотистая земля в бурю не удерживала их.
Здесь пахло осокой, а в узких ямках от копыт — сладковато и волнующе.
— Олени! — вздохнул Волчонок, принюхиваясь.
— Ты больше всех знаешь о лесе, — в который раз сказал ему Чуча.
— Все звери знают это. Кроме тебя, конечно, — огрызнулся Волчонок.
А потом провел языком по Чучиной серой мордочке. Ведь его, Волчонка, редко кто хвалил.
Так проходило лето.
И настал день, когда выпорхнула из кустов маленькая серая птичка в красновато-бурой шапочке — Славка. Она второй раз за лето вывела птенцов, вырастила их и теперь перескакивала с ветки на ветку — скок-скок-скок! Это значило, что ее заботы о малышах кончены и можно спеть.
И она запела:
Лето в лес приводит день за днем, Льет на них то солнце, то дожди! Подросли утята в тростниках. Желтый пух сменили на перо. Олененок гордо ощутил Между двух ушей два бугорка, А лисенок притащил в нору Мышь, которую он сам поймал.Все так и было. Откуда только Славка знает это? Ведь целое лето провозилась с птенцами?! Да такое знают все звери и птицы в лесу. А Славки, к тому же, мастера петь.
Вот тогда и забеспокоилась Белка с Сухой Сосны.
— Ты уже большой, а такой неосторожный! — закричала она Чуче сверху, из гнезда, — Мои бельчата уже ловчее меня. А у тебя — мягкие когти.
— Они не твердеют, что же мне делать? — опечалился Чуча.
— Тогда надо быть хитрым. Не сильным — так хитрым. Ты же, как привязанный, бегаешь за Скальным Волком. А чему он тебя научил?
— Он научил меня слушать Песню Леса.
— Це! — фыркнула Белка, — Чему тут учить? Ее слышат все звери, иногда даже люди. А говорил он тебе о Правде Леса?
— Нет.
— И не скажет.
— Почему?
— Потому что он живет не по правде. Серый разбойник.
— Он не серый. И никого не трогает. А вот муравьи…
— Что муравьи? — переспросила Белка.
— Муравьи знают Правду Леса?
— Конечно.
— А сунь лапу в их кучу.
— Я тоже отгрызу чужую лапу, если она залезет в мое гнездо, — сердито цокнула Белка.
— А бабочка? Когда бабочка прилетает к ним в гости? — Чуча хорошо помнил, о чем говорил Волчонок.
— Это их еда.
— Как же так! — обиделся Чуча, — Муравьи убивают — и живут по Правде Леса, а Скальный…
— Он еще молод, — перебила Белка с Сухой Сосны. И голос ее зазвучал торжественно: — Настанет день, когда он, как и его родичи, убьет просто так…
«Он уже!..» — хотел крикнуть Чуча, но закрыл рот обеими лапами. Да, да. Так оно и было.
Молодая Сорока Ясенская (ее назвали Ясенской оттого, что она свила гнездо на ясене. Звери и птицы так дают друг другу имена) в первый раз высидела птенцов и хлопотала над ними и кричала от темна до темна.
Тогда Чуча еще не бывал в логове Скального, и Волчонок впервые пригласил его.
Они трусили мимо светло-зеленых гладких стволов ясеня и бурых морщинистых дубов. Вдруг Волчонок остановился.
У корней разлапого дуба, в солнечном пятне, дремал один из сыновей Ясенской Сороки.
Волчонок показал на него глазами Чуче и сделал бесшумный шаг. Еще. Еще… В ветках отчаянно крикнула Сорока, но было поздно. Тяжелая лапа опустилась и поднялась.
Тоненький, хрупкий, с уже подросшим хвостом Сорочонок лежал на боку, подмяв под себя черные лапы и голову.
Закричала и упала на нижние ветки Сорока, осыпая сухие сучки и листья.
Волчонок стоял поодаль, опустив голову.
— Зачем ты? — крикнул Чуча. Мордочка его вздрагивала.
— Зачем я? — удивился Волчонок, — Наверное, случайно!
— Как же случайно? Как же случайно? — закричала Сорока, и на крик с шумом стали слетаться ее сестры.
— Ты хуже своего отца! — подхватили они. — Хуже матери! У, Скальные убийцы!
— Мы, птицы, проклинаем тебя. Когда за тобой придут люди, по всему лесу — от человечьей тропы до болота — мы выдадим тебя. Выдадим тебя!