Чудачка для пианиста
Шрифт:
Из-за меня музыкантам приходилось смириться с неудобствами и даже промозглой осенью и ранней слякотной зимой «наслаждаться» дымом на улице. Мы уже сработались за год, потому никто не спорил. Я сигареты на дух не переношу, даже когда от одежды идет легкий приторный табачный шлейф – выворачивает. Алексей Васильевич, няшный дирижер, – исключение, может, он и не дымит, а просто постоял рядом с курильщиком, я же точно не знаю.
Ребята вечно смеялись надо мной, что я не истинная рокерша: не курю, не пью, разве что могу пригубить сухое красное вино. Так, для вкуса, веселья
Я до сих пор ментально находилась в стенах Академии и перематывала воспоминания, где дирижер искусно и непринужденно размахивал палочкой, и большой организм оркестра слушался его. Музыка рождалась на кончиках пальцев, от едва различимого поворота корпусом, от наклона и кивка головы, от взгляда и стиснутых пухлых губ. Чудеса, которые не понять и не почувствовать, пока не увидишь и не услышишь.
А сейчас мне еще предстоит ребятам сказать, что придется перенести репетиции на другой день из-за оркестра. О-о-ой, они меня прибьют. Нет, растерзают, однозначно.
– Си? Ты спишь, что ли? – повторил Тотоша и цокнул палочкой по ободу рабочего.
Он паренек простой и незаурядный. Без всяких излишеств, всегда одет просто, без рокерских замашек. Прическа короткая, ни пирсинга в ушах, ни колючек на плечах. А вместо кожанки и высоких берцев он носил пуховик и простые тупоносые ботинки.
Вообще, страшное заблуждение, что все рокеры напяливают на себя черный шмот, прокалывают тело во всевозможных местах, а еще бухают. Как заядлые алкоголики. Да вранье все это! Или мне повезло сталкиваться только с интеллигентными музыкантами? Правда, не все, тут, не пропишешь.
– Че приморозилась? – Тотоша стукнул сильнее в центр рабочего барабана.
– Та, забей! – я отмахнулась и пошла залить в себя еще водички из кулера. Сушило сильно, будто стекло раскрошилось в горле.
Ковры, устеленные змеями проводов, мягко прогибались под подошвами. Я обогнула колонку и комбик гитариста и рухнула на диван.
В репетиционную шумно ввалились остальные. А с ними еще две подруги. Где они их вечно находят – одному камертону известно. Нарядные, как елки. Даром, что не стоят в торговом центре на Мостовой – хотя им там сейчас самое место, перед всеобщей паранойей под названием «Новый год». Я девиц знала давно, только имена не запомнила – обычно вычеркиваю из головы то, что мне неинтересно или причиняет боль. Они вечно путались под ногами у одного персонажа, можно сказать из прошлой жизни, а его имя даже вспоминать не хочу. Давно это было и неправда. Ко мне барышни не липли, это радовало, так что пусть развлекают ребят. Мне фиолетово.
Глава 6. Настя
– Колись, Си, что там новенького на орбитальной станции «Музыкальная Академия»? – подцепив зеленый локон, спросил Вадим – самый молодой из нашей компании – гитарист.
Мы его между собой Мегамозгом обзывали. В восемнадцать уже такие пассажи на грифе выдавал, что сам Стив Вай бы обзавидовался. Но Вадику еще стоит поработать над эмоциональным контролем и нормой выпивки и курева. Иногда он перегибал так сильно, что не появлялся на репетиции неделями. Однажды мы группой поперлись к нему домой и искупали его в холодном душе. Он нам это долго вспоминал, но после этого всегда приходил вовремя и предупреждал, если у него не получалось попасть на репу.
– Слушай, Кот! Что-то наша солистка здесь, но и не здесь, – Вадя поплелся к кулеру, а я закатила глаза. Вот же наблюдательный. Точно Мегамозг. – Наверное, она хочет нам что-то сообщить?
– Ладно, ребят… – я заломила пальцы и затравленно взглянула на Тотошку. Сейчас будут бить, ой, не уйти мне целой домой, к папочке.
Кот, будто в насмешку хрустнул кулаком и провернул шейный позвонок до мерзкого скрежета. Вот же костлявый Кащей. Девчонки захихикали. Сидели бы уже молча! Их смех оборвался, стоило им заметить мой быстрый и прожигающий взгляд. Я же кусаться умею, не нарывайтесь!
Басист – парень симпатичный, но для меня староватый. Аж двадцать девять лет, с ума сойти! И это все, что мы о нем знали. Он даже свое реальное имя не сказал. Таинственный, гад. А еще он худой и горбился, будто боялся, что у него кофр с гитарой малолетки отберут.
– Настюха, да колись уже, что случилось? – Толя хлопнул меня по плечу. Когда он успел из своих окопов-барабанов вылезти? – Мы же видим, что ты на взводе. Не первый день знакомы.
– Да я…
– Котяш, хочу домой, – заныла одна из красавиц, заставив меня поморщиться.
– В общем, – решилась я и встала. – Во вторник и пятницу…
И телефон, гаденыш такой, снова меня перебил! Зазвонил на всю репетиционную. Я специально ставила его на максимальный звук, чтобы даже через дисторшн и рык гитары могла услышать папин звонок. А то мне хватило одного раза: когда он не дозвонился и потом не хотел выпускать меня из дому. Благо, что восемнадцать давно уже стукнуло, еще в позапрошлом году, так что папе пришлось смириться и, как настоящая мамочка, ждать меня у окошка. Да, он для меня и мама и папа. Так уж получилось.
– Анастасия Чудакова? – заговорил приятный женский голос.
– Д-да…
– Вы подали заявку на отбор с группой «Eccentric», хотим вам сообщить, что она аннулирована.
– Почему? – я подняла указательный палец, показывая, чтобы все молчали, но девицы все равно хихикали сквозь ладошки. Вот же мерзкие сучки! Редко, когда выхожу из себя, но сейчас довели: – Молча-а-ать!
– Что? – послышалось из трубки.
– Да это я не вам, ходят тут всякие. А почему убрали?
– В этом году участников слишком много, а концертный зал маленький. Отбор бы затянулся на недели.
– Но мы согласны ждать.
– До свиданья, Анастасия. Удачи в начинании. Если что-то изменится, я обязательно вам сообщу.
– Вот же паскуда! – выкатилось из губ, когда связь оборвалась. – Нас вычеркнули, малышата.
Я вкратце пересказала разговор с менеджером, и ребята стали перебрасываться возмущенными криками.
– Ну, и отлично! – я натянуто улыбнулась и бросила телефон на диван. – Значит, не будет заминок с оркестром.
Голоса стихли, и ребята хором переспросили: