Чудачка для пианиста
Шрифт:
Потянулась и приложила мягкую вязку к носу: так вот оно, что так пахнет! Ничего себе парфюм у спасителя! Ядреный. Наверное, находясь рядом длительное время, я бы задохнулась. И зачем так обливаться? Чтобы внимание слабого пола привлечь? Я думала такими вещами увлекаются только женщины, но, видимо, очень плохо знаю мужчин. Скривилась и отбросила шарф подальше, в угол комнаты. Не очень люблю запахи, особенно назойливые. Хотя… кипарис мне нравится. Его нежные колючки, что совсем не ранят, и свежая зелень всегда вызывали во мне странное щемление между ребрами. А еще остренькая гвоздика
Это меня бабуля к запахам приучила. Она просто любительница нетрадиционной медицины и уже лет пятнадцать продает сборы трав и композиции масел через интернет. Модная старушка, да.
Лимон, да и все цитрусовые, помогает при простуде и остро-респираторных заболеваниях, кипарис успокаивает и заживляет нежную кожу, лаванда обезболивает, а масло гвоздики убивает микробы и действует, как антисептик. Заговорила, будто настоящий аптекарь, бррр…
Но вот розмариновое масло ненавижу. Мутит от него, потому что дохлых клопов напоминает, а так к остальным бабушкиным запахам отношусь нормально, если их в меру. А еще ненавижу дезики и сладкие духи, от которых меня воротит и укачивает в маршрутках.
Вот такая у меня чудная бабуля, не даром тоже Чудакова, жаль, живет далековато, но я часто езжу к ней на выходные, вот и на новогодние каникулы собираюсь.
На день рождения она подарила мне духи с секретом, строго приказала использовать их только в ОЧЕНЬ важные моменты моей жизни. Я посмеялась, поцеловала ее в щеку с благодарностью и решила, что экзамены и концерты для таких случаев подойдут.
Я еще долго рассматривала потолок и улавливала звуки с улицы: завывание ветра и треск снежной крупы по стеклам. Много вспоминала бабушку, потому что жутко соскучилась, а потом поняла, что мне надоело лежать.
– Па-а, – тихо позвала я и зажмурилась. Какой кошмар! Голос стал жутко-царапающим, а завтра нужно быть в форме. Максимум во вторник. До концерта чуть больше недели, я такое не пропущу, даже если меня свалят все простуды мира.
В доме было подозрительно тихо. Или отец уже отдыхал, или бросил меня на произвол судьбы, как мама, которую я видела только на фото.
Чтобы отвлечься и не завыть от скуки, запустила ноут и зашла в чат:
Тотоша: как ты?
Пролистала ленту вверх. Около сотни сообщений от друга и все однотипные: жива ли я и здорова. Бяка, вечно опекает меня, как малявку.
Быстро набрала ответ:
Си: не дождешься :)~
Тотоша: Я беспокоился *смущается* Ты не отвечала 30 часов *грустный смайлик*.
Си: Ребята сильно ругались из-за оркестра?
Ловко перевела тему, потому что не хотела говорить о болячках.
Тотоша: Кот грозится все бросить… Говорит, все равно это бессмысленно, ничего с группы не получится. Даже конкурс отменился.
Си: Он что дурак? *испуганная рожа*
Тотоша: Вопрос к нему. Сорь, срочно уезжаю. В деревне сети не будет, так что уже на репе в среду увидимся и поговорим. Витаминки пей!
Я заставила себя встать, выкупалась в душе, где дрожала, как кошка под дождем, сходила на кухню, пошарила в пустом холодильнике, сморщила нос от папиной стряпни на печке (котлетки из морковки – он говорит, что полезные, а я их ненавижу) и снова вернулась к себе. В голове не было ничего, кроме болезненного тумана и желания надрать зад нашему басисту за то, что подставлял команду. Хорошо, если он шутил, а если нет?
Так и уснула со страхом, что все развалится, и годовые наработки репертуара и песни можно будет выбросить. Даже книга про попаданку в мир драконов, которую я читала с телефона, не радовала. Какая-то жуткая ваниль-ванильная, а мне страсти хотелось… Да только глаза слипались, и искать что-то другое было лень.
Глава 10. Настя
Утро начиналось не с кофе, а вялой беготни с препятствиями. Я чуть не перевернула вазон с пальмой в коридоре, разлила жидкое мыло в ванной и распласталась на кафеле выжатой тряпочкой. Стукнулась бедром, но благо башку не разбила. А то я умею. Голос напоминал сдохший патефон, а я все равно не сдавалась, вдруг еще разговорюсь и смогу петь. Ну, хоть под вечер. Пожалуйста, пожалуйста…
Старичок-телефон откопался в скомканном одеяле. Как он вообще выжил со мной в обнимку? Я умею ногами дрыгать, когда беспокойно сплю.
Понедельник – день тяжелый, известный факт, и на пороге квартиры меня перехватил папа.
– Совсем ума нет? – он нахмурил и без того вечно хмурое лицо. – Температуру мерила?
– Неа, нормально, папа, – хрипнула я и отодвинулась, чтобы он не почувствовал, как пылаю. Одежда норовила загореться от температуры. – Лекции важные, нужно ехать.
Папа покачал головой и поставил толстый пакет на пол.
– Градусник неси, – сказал строго, стаскивая верхнюю одежду.
– Па-а-ап… – меня повело от слабости и придавило к стене.
– Раздевайся, а то доиграешься.
– Ты всегда так, вмешиваешься! – разозлилась я. Дернула шарф и чуть не задушила себя. С трудом выпуталась и бросила его на полку. Стащила сапоги и куртку. – Я сама могу принимать решения, мы с тобой это уже проходили.
– Я дал тебе достаточно свободы, не вынуждай меня усилить давление.
– Не сможешь, – фыркнула я и захлопнула дверь в комнату. Хотелось крушить, но сил хватило на шаг в сторону и сползти по стеночке. Папа прав, нужно отлежаться, но я же упертая, не признаюсь, что мне хреново, ни за что!
Позже меня насильно заставили съесть бульон и напичкали горстью таблеток. После них было тошно, и я провалялась до вечера, проклиная декабрь за его переменчивую погоду. В голову ничего не лезло: ни книги, ни тексты, даже общаться не хотелось.
На первый звонок мобильного я не ответила, лень было вставать, а вот на пятый – меня уже взбесило, я сползла с кровати и на четвереньках добралась до рюкзака у стены.
– Чудакова, тебя почему на занятиях не было?
Охо! Мила Васильевна собственной персоной. Классная. И ужасная. У нас с ней постоянные контры, потому что ей чудится, что я не хочу учиться, а мне кажется, что она горит желанием выгнать меня из Академии. Так мы и не смогли разобраться в мотивациях друг друга за целый год.